Сейчас ситуация особо не отличалась. Всё тот же Талиба со своей гитарой, я в койке, под нос напевающая знакомые мелодии. Но вместо Роуз теперь был Николас. Ник, поправила себя... Который, кстати, быстро стал лоялен в отношении наших посиделок. Возможно, хотел получить расположение, потому не строил из себя дисциплинированного папашу. Оно и к лучшему. Когда твоему измождённому телу ходить по земле месяца два от силы, хочется иметь маленькие радости. Привилегии, если хочешь. После очередной спокойной песни мы с Лео замолчали. Ненадолго. Чтобы распробовать приятное безмолвие. Живое безмолвие. Ведь кто знает, может через минуту я вдохну последний раз – тогда тишина станет гробовой... Друг не даёт погрязнуть в могильных размышлениях, и через полминуты я слышу лёгкие наигрыши. Не могу вспомнить что-то похожее — наверняка, он вытягивал мелодию из головы. Я не была против. На гитаре играть не умела, а надеяться на фортепиано в больнице было по меньшей мере... глупо? Да, пожалуй. Так что я довольствовалась тем немногим, что имела, и была счастлива. Рядом со мной близкий человек, что ублажает изголодавшуюся сущность музыканта, и помогает забыть о недуге одним своим присутствием. Может ли быть что-то лучше? Сомневаюсь. Спустя некоторое время Лео решил нарушить молчание. – Эй, Селеста... — М-м? — Как ты себя чувствуешь? От этого вопроса уже хочется рычать. И я бы зарычала, не будь Талиба тем, кем он являлся для меня. — Конкретно сейчас — отлично. – А вообще? Вообще?... Что отвечают в таких случаях? "Чувствую, как клетки в организме безжалостно убивают меня. День ото дня. Капля за каплей испорченной крови". Или может... "Чувствую себя прекрасно! В моём теле невидимая армия, которая медленно захватывает свободную территорию и устраивает там свои порядки..." Ну или... "Я умру в свой День рождения. А так-то всё отлично. Как сам вообще?" Все варианты отсеиваются, когда я бормочу: — Тоже неплохо. Очередная ложь. Иначе никак. Да, он мой лучший друг, ему можно высказаться обо всём. Рассказать всё искренне, без утайки. Но я не хочу. Не хочу дополнительно причинять боль родственной душе. Ни сегодня, ни завтра. Ни через два месяца... И хоть последнее неотвратимо, пусть из нас двоих страдаю я. Терпеть издёвки судьбы, так наверняка. — Расскажи лучше, как у тебя в универе. — О-о-о, ну это я всегда с радостью! На наших лицах отражаются улыбки, потому что мы оба знаем: дальше идёт самая интересная часть вечера... В такие моменты Лео не остановить. И мне нравится наблюдать за ним. Видеть жизнь в его глазах и неподдельную тягу к завтрашнему дню. Те вещи, которых сама я лишилась давно. Но замечать их со стороны было не менее приятно. Будто возвращаешься в то время, когда у тебя всё было хорошо. Не терпимо или нормально. Хорошо... Он рассказал, что удачно закрыл летнюю сессию, и они с однокурсниками праздновали так хорошо, что на следующий день ничего не помнили. Упомянул о своём приятеле, который умудрился соблазнить преподшу по социологии и таким образом сдал экзамен по её предмету. Я с округлёнными глазами слушала все эпизоды, которыми друг эмоционально делился. – ... и после случившегося его вызвал к себе декан... — Бедный мистер Лоуд. Остаться без парика на виду у всего потока... Нервно посмеялась от очередной истории. А потом поняла, как же здорово, что со мной такой ситуации не случилось бы. Причина проста: я с самого начала отказалась от идеи носить парик. Казалось бы, какая девушка в подобной ситуации откажется хотя бы от мнимого наличия волос на своей гладенькой голове?Я. Я такая девушка. Но вдаваться в подробности не хочу. Тем более, голос собеседника вывел меня из размышлений. — Прошла неделя с момента назначения Ника как твоего медбрата... Сейчас вы общаетесь лучше? – О да. Куда лучше. Я рада, что он не строит из себя ответственного параноика, который сдувает с меня пылинки. В самые подходящие моменты он навещает меня, проверяет состояние, а в остальное время не мешается... Короче говоря, золото, а не медбрат! – И правда. Я, кстати, видел его возле регистрации. Симпатичный парень, скажи? — Да обычный вроде... Я отбросила мысль о том, как двусмысленно звучал вопрос от Лео, как и непрозрачный намёк в нём. — Селеста... — протянул моё имя, как будто обращался к провинившемуся ребёнку. – Что? – Я ни за что не поверю, что ты настолько безразлична к такому красавчику под боком. Признавайся, он тебе хоть немного нравится? Глянула на него со скепсисом. — Брось. Посмотри на меня, Лео. – Привстала с койки и подалась вперёд. – Даже если бы Ник был мне небезразличен, он старше на семь лет, это раз, два – как такому, цитирую, "красавчику" может приглянуться умирающая девица вроде меня? Друг бросил на меня осуждающий взгляд. Я поняла, что зря сформулировала свою мысль в таком ключе. — Ты... в своём... уме... дорогуша?... Когда Талиба говорил медленно, с расстановками, это было страшнее, чем когда он повышал голос. Потому что в такие моменты в человеке напротив просыпалось обострённая необходимость поддержки и изменения неправильного мнения.