Приложив руку к сканеру, прокурор открыл дверь и тут же стал жертвой разыгравшейся непогоды: морозный снежный суховей ударил в лицо, словно опустошительный набег кочевников, на мгновение ослепив ошарашенного прокурора. Обсыпая руганью распоясавшуюся матушку-природу, наш герой кое-как разглядел в непроглядной белой пелене своё служебное транспортное средство и, сняв защиту, запрыгнул внутрь тёплого салона.
«Блаженство…» — подумал наш герой, наслаждаясь согревающей атмосферой транспортника. Мекенор приложил правую ладонь к панели управления и тут же услышал привычный тихий гул антигравитационных ускорителей.
— Здравствуйте, уездный прокурор Кулиэльский! — поприветствовал водителя компьютер. — Куда хотите отправиться?
— Звездолётостроительный завод «Пояс Ориона», — приказал наш герой, схватившись за штурвал. — Кратчайший маршрут.
— Должен предупредить Вас, господин прокурор, что дорога парализована сильной снежной бурей, — монотонно уведомил ИИ. — Маршрут может быть опасен.
— У нас нет другого выбора, дружище, — обреченно вздохнул Кулиэльский. — Приказ есть приказ.
— Слушаюсь и повинуюсь, господин уездный прокурор, — отчеканил ИИ. — Маршрут построен. Приятного полёта!
— Спасибо, — поблагодарил компьютер наш герой и, подняв транспортник в воздух, устремился в обволакивающий снежный туман.
Поставив транспорт на автопилот, Мекенор устало посмотрел в боковое окно. Воздушная трасса уже давно миновала, и теперь вместо сотен ярких машин-одиночек его окружало сплошное белое безмолвие, нарушаемое свистом свирепой извилистой метели. Снег барабанил по стеклу, отбивая замысловатый походный марш, затягивая измотанного прокурора в чёрную неизвестность безмятежного сна. Скрестив руки на груди и откинувшись в широком кресле, наш герой затянул потуже ремни безопасности и задремал, убаюкиваемый монотонным гулом двигателей. Перед глазами поплыла уютная тёплая дача на окраине Дежнёвского уезда, где все его многочисленные родственники отмечали памятную годовщину, вертясь в беспечном хороводе тепла и заботы: вот маленькие братья и сестра бегают по просторной гостиной, строгая мать велит им быстро садиться на заваленный всевозможными яствами стол; добряк-отец с кряхтением встаёт с кресла, откладывает книжку и садится во главе стола, строго приказывая распоясавшимся хохочущим непоседам слушаться улыбающуюся мать; все они со счастливыми лицами желают здоровья императору и слушают его видеообращение, внимательно принимая слова благодарности от Его Святейшества Циальфора. Нотка грусти поползла по душе нашего отважного прокурора — ему вновь захотелось оказаться среди своих самых дорогих людей, поздравить их и крепко обнять, как ещё никогда не обнимал.
Но сладостная отрешенность от мирских дел продлилась недолго: совершенно неожиданно наш герой почувствовал сильный удар справа, будто по кабине вломили тяжёлым кузнечным молотом. Завизжала сирена, и транспортник начал медленно крениться вправо, уходя в крутое пике, словно неуклюжий бомбардировщик, подбитый зенитчиками. Мекенор вцепился в штурвал мертвой хваткой и, стиснув зубы, стал пытаться выровнять падающий транспорт. Но все его попытки были тщетными: элероны высоты были полностью разбиты неизвестным явлением, верный челнок обречённо нёсся в необъятное снежное море. Когда до поверхности оставались считанные метры, наш герой стиснул зубы, закрыл лицо руками и как можно плотнее сгруппировался, чтобы смягчить последствия падения. Через мгновение служебный перевозчик что есть силы врезался в покрытую снегом ледяную равнину — Мекенор почувствовал сильнейший удар, будто его только что со всего размаху кинули в кирпичную стену: рёбра исполнили барабанную дробь, дыхание перехватило, из разбитого носа фонтаном хлынула кровь, коленные чашечки испытали на себе всю тяжесть резкого удара о землю, чуть не превратив в кашу суставы.
Резкая боль пронзила тело нашего героя. Отчаянно простонав, прокурор отдышался и слабыми движениями рук стал нащупывать экран бортового компьютера. Попытки оживить свой единственный источник связи с внешним миром закончились неудачей: на все старания нашего героя система отвечала гнетущим молчанием. Мекенор обреченно вздохнул и раздосадовано упал на спинку кресла — все контакты с внешним миром были потеряны: сигнального маяка на челноке не было, каких-либо спасательных средств: тентов, палаток, обогревателей — тоже. Помощи было ждать неоткуда. Уездный прокурор был предоставлен сам себе.