Динграсс, высоченная и неуклюжая, стояла так, что никто не разглядел бы за ее спиной и плечами, в каком виде принцессу вытаскивают из кабинета. Рейвенар почти впечатал навязанную жену в ее фрейлину и приказал:
– Приведи ее в порядок. У тебя пять минут.
Динграсс обняла девушку, повлекла куда-то по коридору, закрывая собой от толпы служащих пограничного пункта – все они дружно опустили головы, когда Рейвенар бросил на них короткий темный взгляд.
Потом он захлопнул дверь и уткнулся в нее лбом.
Сотое пекло и все дьяволы в нем, как можно было так вляпаться?
Он женат. Он выполнил приказ отца, консумировал брак, он никак не мог догадаться, что принцесса на самом деле фальшивка. Документы были в порядке, их проверили сразу же, как только девушка пересекла границу, да и королевское клеймо было на месте.
От гнева ныли зубы. Рейвенар ударил кулаком в дверь, чтобы боль помогла опомниться. Еще раз. Еще.
Не получалось.
Он не помнил, когда в последний раз его накрывало таким гневом, перерастающим в бешенство. Виски ныли, ярость все росла и росла – хотелось бить, жечь неугасимым белым огнем, рвать на части, вгрызаться зубами в живую плоть и отрывать от нее куски.
Отец приказал расправиться с Шейлой, чтобы Рейвенар получил… вот это. Поддельную принцессу, которая теперь его жена, и этот брак не расторгнуть.
Самое дрянное – ему никто не поверит. Магические потоки проявились, соединив новоиспеченных супругов, и больше не покажутся. Рейвенару просто нечем доказать, что девушка не дочь его величества Геддевина.
Мало ли, что он видел. Официальные документы важнее любых видений.
Отчаяние, ненависть, злоба – они кипели и пылали, помрачая разум. Рейвенар стукнул по двери еще раз, и снаружи кто-то охнул.
Динграсс управилась за четыре минуты. Заплаканная Адемин сейчас была одета в нежно-голубое платье с воротником, закрывающим шею – последняя мода, насколько Рейвенар мог судить. Он стиснул запястье девчонки, резко втянул ее в кабинет и захлопнул дверь так, что Динграсс вскрикнула.
От девчонки теперь не избавиться. И правды никому не рассказать. Они соединены, связаны навсегда, и Рейвенар не знал, что с этим делать.
– Ты не дочь своего отца, это совершенно точно, – негромко произнес он, проходя в глубину кабинета. – Давай решать, как нам с этим быть.
Адемин охнула и зажала рот ладонью.
***
Приговаривая что-то успокаивающее, Динграсс помогла Адемин одеться в платье из дорогого шелка, пошитое по последней вендианской моде, с высоким воротником, обнимающим шею: прекрасно, не будет видно синяков. Адемин до сих пор чувствовала пальцы Рейвенара на коже и не могла поверить, что жива.
– Ничего, ваше высочество, это все ничего, – приговаривала Динграсс, зашнуровывая платье на спине. – Семейная жизнь так начинается у всех. Мой муж после свадебного пира попытался меня отоварить по лицу, чтоб я навсегда запомнила, кто в доме хозяин. Ну а я ему сдачи отвесила полной горстью.
Схватив гребень, Динграсс торопливо и ловко принялась расчесывать волосы Адемин, превращая лохмы в гладкую прическу.
– Надо, конечно, молчать и терпеть, – продолжала Динграсс, быстрыми движениями заплетая косу. – Но как-то рука сама сработала. Мой отец полковник в Груангане, он всегда хотел мальчика, а родилась я. Вот и воспитание у меня вышло мужское, серьезное.
Коса улеглась короной вокруг головы. Шпильки полетели в волосы, словно стрелы, надежно закрепляя прическу.
– А вы мир сейчас спасли, ваше высочество. Всех нас. Ничего, ничего, Бог даст, он и не зайдет к вам больше, – Динграсс вогнала в прическу последнюю шпильку, довольно кивнула и повлекла Адемин к дверям.
Сейчас, когда самое страшное было позади, Адемин наконец-то смогла справиться с собой. Обезболивающее заклинание отступало, между ног все горело и саднило, словно там была огромная открытая рана. От прохладного шелка дорогого белья жжение почему-то становилось сильнее.
Но она смогла все это пережить. Она справилась.
Они сделали то, что должны были. Спасли мир от несуществующих чудовищ. У них больше нет причин встречаться.