Проглатывает кусочек и подмигивает, отдаляясь к стене.
— Работу, Мирусь, работу.
— Точно работу-то?
Закатывает светло-карие глазища и вздыхает.
— Вот же зануда ты, даже помечтать не даёшь!
— Ну о чем тут мечтать? У него же дочери почти пять! На что тебе мужик с прицепом?
Сестра вдруг обижается.
— Я вообще-то тоже! С этим твоим… прицепом! И что? Мне теперь крест на себе ставить?
Выдыхаю и потираю переносицу…
— Яр, я не то имела в виду… честно. Ты - это вообще другое…
Фыркает:
— И слышать ничего не хочу! Вообще не ожидала от тебя двойных стандартов! Ты совсем уже без работы кукухой съехала? Глядишь, и я в твоих глазах окажусь предательницей Родины!
— Ярусь, честно…
Встаёт и уходит в зал.
Черт…
Нужно извиниться, но пока все равно не простит. Только она же в чём-то права - я точно свихнусь без дела.
Снова касаюсь ноута и погружаюсь в найденные и пока неструктурированные файлы.
Пролистываю скудный профайл и зачем-то вновь возвращаюсь к этой фотографии… даже Яра верит, что он просто так поставлен и.о. главы республики?
Чую что-то неладное в этой резкой рокировке. Не может просто так взять и уйти с поста старый лев. Он лет двадцать свой прайд никому не отдавал! А тут… ну не уходят такие так просто!
А этот? Мурад Рахматович… смотрю на прищур черных глаз, на сцепленные руки, на выправку и широкие плечи… нет, он явно тот ещё хищник - где-то же точно врёт!
Уже 2
Щенина.
— Так-так-так, та, что поменьше - это для рыбы… - шепчу себе под нос, но тут же сомневаюсь, - или нет? Для закусок? Черт, какая должна быть ближе к тарелке!? Эта?
Я неудачница. Редкостная. Сама испортила свою карьеру. А теперь что? Притворяюсь прислугой! Стою и пытаюсь вспомнить, как там раскладывают ложки и вилки. Дожила! Вот мало меня Ярка муштровала!
Ааай, зачем вообще нужна эта штатная сервировка, если все эти четыре недели этот важный Мурад Рахматович ест только с дочкой? Бедная девочка… “повезло” же с отцом! То французский, то танцы, то музицирование… то вилку выбери и при папочке не ошибись!
Знала бы Яра, какой он… сбежала бы быстрее, чем от бывшего мужа.
Вдруг вздрагиваю от слишком резкого окрика прямо за мной.
— Ярослава!
Медленно оборачиваюсь, склоняя голову и понимая, что этим рокотом именно меня позвали уже, кажется, пару раз.
Откуда-то взявшийся Тарлоев слегка приподнимает властнючий подбородок, сжимает в полосу губы, явно от недовольства. Ну пардонэ муа, блин, я всё никак не привыкну вновь отзываться на Яськино имя…
— Вы что-то хотели, Мурад Рахматович?
Замечаю, как тот прищуривается прежде, чем высказать мне своим едва заметным южным акцентом внеочередное замечание:
— Ярослава. Я и так не назову тебя идеальным сотрудником, но в последние дни ты ещё хуже справляешься со своими обязанностями.
Как он произнес это “хуже” - ммм… из последних сил не кривлюсь. Ну а как тут ещё справляться, если мне и шанса не давали просто найти компромат и свалить? Да будто больно нужна мне эта сервировка и стирка! И глажка! И…
— Простите, пожалуйста.
Не успеваю и договорить, обещая исправиться, как в столовую влетает маленькая феечка в розовеньком платьице. Прямо в таком - аля взрыв на фатиновой фабрике! Красотуля подлетает к нам и дёргает своего слишком серьёзного амбала за рукав белой идеально отглаженной рубашки.
— Пап! Ты опять её лугаешь? Не лугай Ялу, ну позалуйста!
Амина хлопает ресничкам и вцепляется отцу в руку, будто зная, что сейчас было. Ну чудо же… и очень красивая! Никогда бы не подумала, что у такого тиранистого камня может быть настолько искренний и очаровательный цветочек с огромными почти черными глазами!
Ладно-ладно, на миг поднимаю взгляд и замечаю его прищур - цвет одинаковый.
— Пап, не лугайся!
Тот убирает её миниатюрную ручку с себя и наконец перестает прожигать во мне дыру.