Её застывший взгляд сконцентрировался на мне, и Бьянка вскочила на ноги, чтобы в ту же секунду, как я подошёл к ней, залепить мне звонкую пощёчину.
От неожиданности отступил на шаг и прижал ладонь к покрасневшей щеке, ошарашенно рассматривая разозлённую девушку:
— Как ты мог так поступить? — воскликнула она, и я окончательно растерялся. В тот момент не только чувствовал растерянность от неожиданного поворота событий, но и болезненный укол страха. Мысль о том, что Бьянка всё-таки раскусила меня, навеяла настоящий страх.
И чего именно я испугался, стало настоящей загадкой, над которой пообещал себе обязательно подумать.
Тем временем Бьянка толкнула меня в грудь, пользуясь минутной отрешённостью от реальности:
— Я прождала тебя сорок минут! За это время из тебя могли сделать решето, Гэбриел! — не сдерживала эмоций девушка, размахивая руками у меня перед лицом, но я их перехватил вовремя — пока очередная пощёчина не отразилась на щеке. — Мой отец приказал тебя убить! Это не шутки! Он никогда слов на ветер не бросает!
— Хватит орать! — дёрнул девушку на себя и зашипел, краем глаза замечая, как на нас посматривали прохожие. — Своими криками ты привлекаешь лишнее внимание!
Бьянка дёрнулась в руках и впечатала в мою грудь конверт, который, казалось, преследовал меня сегодняшним днём. Точно такой же я видел утром, а после порвал в клочья.
— Я забронировала билет до Нью-Йорка, — огорошила девушка, глазами метая искры. — Рейс через час.
— Я никуда не поеду.
— Поедешь!
— Нет, — процедил сквозь зубы и сжал в кулак конверт, превращая его содержимое в комок мусора. — Ты плохо слышишь, Бьянка? Я остаюсь!
Швырнул комок в ближайшую урну и уставился на девушку, чьё лицо превратилось в маску необъятной боли. Полные губы задрожали, и Бьянка опустилась на лавочку, закрывая лицо ладонями.
Чёрт!
Потёр пальцами глаза, желая выдавить к чёртовой матери глазные яблоки, лишь бы не видеть женских слёз. Меня раздражали женские истерики. Слёзы никогда не украшали женщин в моём представлении, и что-то подсказывало, что одного взгляда на Бьянку будет достаточно, чтобы уверовать в своей правоте.
Опустился на корточки перед девушкой, отчего наши головы оказались на одном уровне, и осторожно сомкнул пальцы на тонких запястьях.
— Пташка-а-а, — тихо пробормотал, несильно, но упорно убирая её руки от лица.
Девушка возвела глаза к небу и несколько раз проморгала слёзы: крупные капли сорвались с длинных ресниц и разбились о колени. Шмыгнула носом, который покраснел под натиском эмоций, и сфокусировала на мне поблёскивающий взгляд. Под глазами залегла опухлость, но янтарный блеск был настолько ярким, что затмевал такую мелочь.
Женские слёзы, как серная кислота, производили на меня аналогичный эффект — хотелось держаться от них подальше. Однако я собственноручно позволил «кислоте» разъесть кожу на моих пальцах, которыми вытирал мокрое лицо Бьянки, не имея желания видеть на нём подобную слабость.
Застыл как вкопанный, когда осознал, какую херню творил. А главное зачем, если в женской сумочке наверняка есть салфетки. Тем не менее, отнял руки только тогда, когда на лице не осталось ни одной слезинки, и, уловив намёк на улыбку, поцеловал пересохшие губы:
— Успокоилась?
Пташка кивнула и вновь шмыгнула носом, что не вызвало во мне раздражения. К своему глубочайшему удивлению я улыбнулся и положил ладони на девичьи бёдра:
— Тогда давай всё обсудим, — аккуратно начал, стараясь не тревожить вулкан, притихший в девушке. — Ты говоришь, что слышала, как мистер Бесьяно грозился убить меня?
Она кивнула, и я остался недоволен:
— Поподробнее, — попросил, и пташка поморщилась:
— Отец сказал, что дал тебе шанс покинуть страну, но ты им не воспользовался. Больше шансов он давать не намерен.
Поборол усмешку, так и норовившую исказить губы. Я не испытывал страха перед ним, единственный страх, который время от времени навещал меня — это возможное фиаско с девушкой, чьи слёзы подтёр собственными пальцами.
— Он приказал своим людям отыскать тебя и… — пташка замолчала, видимо, собираясь с силами, и осипшим голосом закончила мысль. — Убить, Гэбриел. Ему всё равно, как это произойдёт. Господи-и! До сих пор поверить не могу, что это говорил мой отец.
Девушка вновь всхлипнула, и я среагировал быстро — притянул её в объятия прежде, чем она успела бы расплакаться. Запустил пальцы в длинные волосы и погладил по голове, добиваясь результата — слёз не было.
— Тебе надо уехать.
Прикрыл глаза, сдерживая вспыхнувшую злость, и попытался вразумить неугомонную:
— Предположим, я уеду. Дальше? Сомневаюсь, что твой отец перестанет желать мне смерти.
— Ты будешь в безопасности.
Отстранился от пташки настолько, чтобы заглянуть в янтарные глаза. Вечернее солнце слепило её, поэтому прикрыл собой, позволяя алым лучам обжигать мой затылок.
— Значит, я сбегу и больше мы никогда не увидимся. Ты этого хочешь?
Янтарные глазки забегали по моему лицу, и я видел, как неуверенно девушка поджала губы. Нет, она этого не хотела. Не хотела прекращать то, что я позволил ей чувствовать. Любовь? Кажется, именно в этом чувстве она призналась, бесстрашно бросая вызов отцу. Именно это чувство она подтвердила вчерашним вечером, стоя передо мной такая счастливая, с искрящимися глазами и милым румянцем на щеках.
— Конечно, нет, — подтвердила мои мысли и прижалась своим лбом к моему лбу. — Сегодня мне предложили сотрудничество с агентством IMG Models.
Улыбнулся и коснулся губами полных губ, подозревая, что это довольно перспективное предложение:
— Поздравляю тебя, пташка.
— Ты знаешь про это агентство?
— Нет, — усмехнулся, добиваясь улыбки девушки. — Я силён в бизнесе, но только не в модельном.
— Агентство находится в США. Если я приму предложение, то мне предоставят временное жильё в Вашингтоне. Три часа на машине, и я в Нью-Йорке.
Понимал к чему клонила девушка, поэтому сохранил на лице счастливо — придурковатое выражение. Она же воодушевлённо продолжила:
— Ты сегодня вернёшься в Штаты, а я вскоре присоединюсь к тебе. Мы будем вместе, Гэбриел.
Этот вариант имел место быть. Пожалуй, я бы назвал его идеальным, если бы в мой план входило жить долго и счастливо с итальянкой, разделять с ней абсурдное чувство под названием «Любовь» и строить планы на будущее потомство. Но разве Бьянка — моя цель, а не средство?
— Подожди-ка, — прошептал, собираясь с мыслями. — Ты оставишь семью? Ты же так привязана к дому.
В янтарных глазах промелькнула грусть, и это наблюдение заставило меня нахмуриться.
— Впервые мне не хочется возвращаться домой, — призналась пташка, и её ресницы увлажнились. — Хочется с тобой остаться. С тобой хорошо, сталкер.
И уткнулась лицом мне в шею, побуждая обхватить её хрупкие плечи руками и прижаться губами к виску, вдыхая в лёгкие запах вишни. Табачный запах с приторным вкусом никогда не красил девушек, но этот запах стал привычным для организма, оттого я вобрал его в лёгкие и медленно выдохнул.
— И мне с тобой хорошо, пташка, — признался, зарываясь в каштановые густые волосы, и скупо кивнул, когда девушка решилась переспросить. Прикрыл глаза, стараясь продумать дальнейшие действия, но ни черта не лезло в голову. Как назло мозг отказывался генерировать идеи, именно в тот момент, когда эти идеи были жизненно необходимы.
— Но это не выход, — осторожно начал, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза. Я всегда смотрел в глаза собеседнику, особенно, когда хотел в чём-то убедить. Сила моего взгляда неоценима, и я мысленно возрадовался, наблюдая, как пташка прониклась моим вкрадчивым голосом.
— Рано или поздно ты захочешь вернуться в родной дом. Это естественное желание любящего ребёнка, и я не хочу, чтобы из-за меня ты ограничивала себя. Понимаешь, пташка? Нельзя бежать от проблемы, нужно её решать.
Бьянка растерянно моргнула:
— Каким образом?
Наконец-то, правильный вопрос! Обхватил лицо девушки ладонями и попросил:
— Просто оставайся со мной в Неаполе. Будь рядом, пока буря не минует.
На дне янтарных глаз промелькнуло понимание и одобрение, заставившее меня довольно улыбнуться.
— Пока я рядом никто не посмеет тронуть тебя, — уверенно заявила Бьянка, и я неосознанно восхитился её решимостью, прозвучавшей в голосе. — Отец не рискнёт, если я буду твоим живым щитом.
Прикоснулся губами к пересохшим губам девушки и увлажнил их языком, углубляя поцелуй. Нежно ласкал её язык своим, неспешно щекотал нёбо и вбирал её дыхание в себя.
Не с первой попытки прервал поцелуй, то и дело, возвращаясь к манящей полоске губ. Бьянка грустно улыбнулась, и мне вновь не понравилась эта грусть:
— Отец всегда добивается желаемого, Гэбриел.
На этот раз побороть усмешку не получилось. Надо же, какое совпадение: и я добиваюсь желаемого. Всегда.