***
Закинулся порцией коньяка и поморщился, стоило ядрёной жидкости обжечь гланды и стенки горла.
Погода в Неаполе — ад, причём в прямом смысле этого слова. Земля под ногами полыхала огнём, тяжёлый воздух давил на плечи и вызывал испарину, затруднял дыхание.
Кондиционер не спасал ситуацию, как и не спасал ситуацию лёд в стакане алкоголя. Кажется, коньяк — стратегическая ошибка, поскольку после выпитого напитка жар с новый силой окатил тело.
Стянул футболку и направился на кухню в намерении сделать холодный компресс. Однако до пункта назначения не дошёл — остановился на полпути и прислушался к голосу из спальни Лео.
Напарник с кем-то разговаривал по телефону и, судя по плотно закрытой двери, он не хотел быть услышанным. Это подстегнуло моё любопытство и, наплевав на нормы приличия, облокотился о дверной косяк. Напряг слух.
— Я тоже соскучился, — говорил Лео. — Приблизительно через две недели вернусь в Нью-Йорк… Нет, сейчас не могу… Да, есть дела, которые без меня не решить… Не грусти, малышка. Расскажи лучше, как обустроилась в моей квартире?
Напарник тихо рассмеялся, а я нахмурился. Он явно разговаривал с девушкой и, судя по разговору, их связывали амурные дела. У него разве есть девушка?
— Нет, ничего против цветов я не имею. Обустраивай квартиру по своему вкусу, я только рад буду, если ты сделаешь перестановки в холостяцкой берлоге.
Я сильнее нахмурился. Значит, его кто-то ждал в Нью-Йорке. Кто?
— И я тебя, конечно… Да-да, созвонимся вечером! Целую, Елена.
Усмехнулся и продолжил путь. Моя догадка только что подтвердилась, и я не знал, как расценивать всплывший факт. Лео ослушался меня.
Как он говорил? Между ними всего лишь секс? Оказывается, «всего лишь секс» вёл прямиком к совместному проживанию и цветам на подоконниках. Очень интересно.
Достал из морозилки куски льда, и, пока орудовал над компрессом, в кухне появился Лео.
Мало того, что на улице стояла жара, в номере отеля было не продохнуть, так ещё он предстал передо мной с лучезарной улыбкой во все зубы. Моя челюсть болезненно елозила от невысказанных ругательств. А мне хотелось ругаться.
— Поскорее бы все бумаги были подписаны! — потянулся Лео, разминая затёкшие от жары мышцы. — Не терпится вернуться в Нью-Йорк!
— Не терпится кого-то важного увидеть? — отложил компресс и, уперев ладони в поверхность барной стойки, уставился на напарника. Он едва уловимо нахмурился, не ожидая от меня подобного вопроса, и неуверенно согласился:
— Ну, разумеется. Нью-Йорк мой дом. Не удивительно, что я соскучился по важным людям, которые ждут моего возвращения, — присел на барный стул, чувствуя себя неловко под прицелом немигающего взгляда, и откашлялся. — А тебя разве никто не ждёт?
Вопрос на поражение. Мои губы исказились в подобие усмешки, но на деле я боролся с болезненной гримасой.
— Никто, — только и ответил, прикладывая компресс к затылочной части. Приятная дрожь сотрясла тело, и на мгновение прикрыл глаза. Наслаждался приятными ощущениями, пока Лео вновь не подал голос:
— Ты подслушивал, ведь так?
Дошло с опозданием, но главное результат. Открыл глаза и уставился на парня, давая понять, что всё именно так. Подслушал.
Лео оскорблённо фыркнул:
— Тебя не учили, что подслушивать чужие разговоры не хорошо?
— Учителя были плохие, — отчеканил и сощурился. — Значит, Елена переехала к тебе?
Лео в раздражении почесал затылок:
— Слушай, Гэйб, наш план сработал. Договору ничего не грозит, тем более Елена. Так что теперь, когда опасность позади, твои аргументы против неё бессмысленные.
— Ты не ответил на вопрос.
— А я не хочу обсуждать свою личную жизнь.
Мои брови в удивлении приподнялись, и я не сдержал смешка:
— Вот, как ты заговорил… Ну, что же, твоё право.
Ладонь заколола иголками от ледяного компресса, и я переложил его в другую ладонь. Обошёл стойку и направился к себе в комнату, более не видя смысла продолжать разговор.