Девушка двинулась к чёрному выходу, а я последовал за ней, стараясь не отставать. Танцующие не на шутку взбесились и в какой-то момент я потерял пташку из вида. Только толкнув железную дверь и очутившись на свежем воздухе, заприметил напряжённую фигурку, спиной встретившую меня в свете уличного фонаря.
Приблизился к девушке и вдохнул в лёгкие запах вишни, уже не в силах сдержаться от улыбки. Даже не пойми откуда взявшееся облегчение нахлынуло, стоило увидеть в пальцах девушки тонкую сигарету, а вокруг — ореол едкого дыма.
Её пальцы подрагивали, и поэтому я не решился приблизиться ещё на шаг — шаг, который позволил бы ощутить жар, исходивший от разъярённой девушки.
— Хочется спросить, не случайная ли встреча? Хотя, глупая шутка, — заговорила девушка, не думая оборачиваться ко мне. — Зачем ты пришёл?
Наблюдал, как тонкие пальцы, подрагивая, подносили сигарету к полным губам, а после пташка вдыхала никотин в лёгкие.
— Я уже говорил, — напомнил ей, но всё-таки повторил. — Захотел тебя увидеть.
Тихое фырканье прозвучало в ответ. Не поверила. Я, чёрт подери, впервые был искренним, а в мою правду не попытались поверить.
— Зачем?
На мгновение растерялся от внезапного вопроса. Не то чтобы я не знал ответа, скорее, сомневался в своих силах поделиться теми непонятными чувствами, что не давали мне покоя ни днём не ночью. Впервые не находил сил.
Обошёл девушку, вставая перед её лицом, и даже глазом не моргнул, когда клуб дыма окутал меня с ног до головы.
— Я не могу оставаться беспристрастным.
Бьянка смахнула с сигареты пепел и подняла янтарные глаза, которые в свете фонаря подозрительно заблестели:
— Ты унизил меня перед всей семьёй! Мне до сих пор стыдно смотреть в глаза отцу! — в чувствах отбросила сигареты и запустила пальцы в волосы, наплевав на безупречные кудри. — Я верила тебе, Гэбриел. Когда все были против тебя, я продолжала верить каждому слову! Я рассказала про себя такое-е-е… Ты же всё знал, но продолжал использовать в своих грязных играх…
Отвернулась от меня, скрывая лицо в копне каштановых волос, и я не знал, как исправить ситуацию. Первый порыв — преодолеть оставшийся шаг и обнять девушку за плечи, но подобный порыв был для меня недоступен. Я чувствовал себя беспомощным и из-за этого злился ещё больше, чем от женских слёз.
— Я сожалею, Бьянка… Чёрт, я искренне раскаиваюсь! — взлохматил волосы на макушке и отошёл на несколько шагов, желая избавиться от неприятного чувства беспомощности. Когда такое было? Да никогда!
— Чего ты хочешь?
Перестал бродить взад-вперёд и замер, разглядывая девушку, которая обхватила плечи ладонями, как если бы боялась и защищалась от меня. Может, и правда боялась, и я не мог винить её за этот страх.
— Шанс, — выпалил прежде, чем обдумал свой ответ.
Вот, чёрт дери, к чему приводило превалирование эмоций над разумом. Приводило к изумлённому взгляду янтарных глаз, к тому, что моё сердце перестало подавать признаки «жизни».
— Шанс?
— Шанс, — уверенно повторил и приблизился к пташке, пользуясь моментом её контузии. — Дай шанс реабилитироваться в твоих глазах. Я поступил ужасно, признаю, и хочу загладить вину.
Бьянка поражённо покачала головой и отстранилась:
— Говоришь, что сожалеешь, но сегодня утром твой адвокат приходил к отцу. Так тебе жаль, да? Поэтому идёшь до конца?
— Глупо идти на попятную, особенно сейчас, когда остались формальности.
Девушка усмехнулась и одарила не самым приятным взглядом:
— Ты омерзителен, Гэбриел. Сваливай в свой Нью-Йорк, а меня оставь в покое.
Это неприятно, однако подобные формулировки привычны для моего непробиваемого восприятия. Именно поэтому никак внешне не отреагировал, только позволил ядовитой улыбке расползтись по губам:
— Ну, моя омерзительность не остановила тебя от признания в любви.
Янтарный взгляд дрогнул, в точности, как мои вышедшие из-под контроля чувства вновь забились в дальний, тёмный уголок души. Бьянка нервно рассмеялась, смахивая влажность с внешних уголков глаз, и непроизвольно загоняла мои чувства всё дальше и дальше. В темноту.
— Любо-о-вь… Смешно! Какая к тебе может быть любовь? — мой любимый смех пташка исказила до неузнаваемости. — Да, за что тебя любить? За слащавую внешность, находчивость и раздутое эго? Тут без шансов, Гэбриел!
Внимательно следил за распалившейся девушкой и внимал каждому её слову, чувствуя, как долгожданное спокойствие медленно распространялось по венам. Оказывается, куда привычнее слышать в свой адрес гадости, чем ванильную чепуху про любовь.
— Я тебя понял, — кивнул, замечая, как тонкие пальчики Бьянки сжались в кулак. — Ты вернёшься в клуб или тебя подбросить до дома?
— Вернусь!
— Хорошо, — очередной кивок последовал от меня и, помедлив, чтобы ещё раз запечатлеть в памяти образ разъярённой пташки, отступил. — Счастливо тебе, Бьянка.
Быстро сориентировался на местности и направился в сторону автомобиля, доставая из кармана джинсов ключи. Однако не успел зайти за угол здания, как звонкий голос девушки приковал к земле:
— И ты просто так сваливаешь?
Рассмеялся и обернулся к возмущённой Бьянке. А чего она от меня ожидала?
— Я попросил шанса, ты сказала, что без шансов. Что мне делать? Могу взвалить на плечо, отнести в пещеру и развивать в тебе Стокгольмский синдром!
Она неотрывно следила, как мнимая улыбка исчезала с моего лица, и, не ответив на бредовую идею, двинулась к чёрному выходу. В раздражении подцепил носком ботинка близлежащий камень и не сдержал в голосе децибел:
— Скажи, что мне сделать?
Я, чёрт дери, полный профан.
Бьянка схватилась пальцами за дверную ручку и, прежде чем скрыться в стенах клуба, обернулась:
— Шанс, Гэбриел, нужно заслужить.