Повернулся в его сторону и почувствовал, как заболели щёки от искренней улыбки. Микки забавно высунул язык в точности как при первой нашей встречи, когда я взял в руки его фотографию. Он меня узнал, иначе не объяснить громкий лай, с которым подбежал ко мне и положил лапы на колени.
— Микки!
Громкий бас Леона заставил не только всех присутствующих, но и самого Микки вздрогнуть. Взлохматил густую шерсть и потянул пса к выходу, не желая, чтобы гнев Бесьяно отразился на хорошем настроении четвероногого друга.
— Если ни у кого нет вопросов и возражений, то прошу вас, синьор Бесьяно, поставить подпись.
Микки напоследок облизал мою ладонь своим шершавым языком и покинул беседку, отчего я вынужден был вернуть внимание партнёрам.
— Гэйб, в чём дело? — прошептал Лео, не отрывая взгляда от итальянца, который неспешно вертел в пальцах ручку. — Ведёшь себя странно.
Разве? Пожал плечами и откинулся на спинку стула, наблюдая, как мистер Бесьяно ставил долгожданную подпись в договоре франшизы. Вот он — момент триумфа, который я предвкушал долгое время. Старику потребовалась секунда, а мне полгода и неимоверное количество ресурсов, чтобы этому событию состояться.
Однако долгожданного удовлетворения не получил. Лео же, напротив, весь изъерзался на стуле. Ещё минута, и он изойдёт в победоносном кличе.
— Мистер Норман, прошу, — адвокат протянул мне бумаги, ручку, и я задумчиво уставился на подпись итальянца. Прислушался к себе и ничего, кроме гробовой тишины, не услышал.
Несколько раз щёлкнул автоматической ручкой и, подняв взгляд на угрюмого Бесьяно, отложил ручку:
— Я не буду подписывать, мистер Бесьяно.
— Что?!
Хор голосов слился в единый гул, и я был вынужден повторить, хотя больше всего не любил повторяться:
— Я передумал.
Лео дёрнул меня за локоть и в ужасе воскликнул:
— Ты с ума сошёл?
— Мистер Норман, одумайтесь, пожалуйста, — в другое ухо бормотал адвокат. — Мы долго этого добивались.
— Гэйб, подписывай! — не унимался Лео и буквально впихнул мне в пальцы ручку, которую я тут же откинул. — Чёрт, я сам подпишу!
Разумеется, никто не позволил ему поставить подпись. От негодования напарник встал из-за стола и, сняв очки, чуть не выдавил себе пальцами глазные яблоки.
— Да расслабься, Стюарт, — усмехнулся, наблюдая, как гневался мужчина. — Мистер Бесьяно успел дать интервью СМИ, а это уже неплохой трамплин. С нашими светлыми головами придумаем другой план! — бросил взгляд на безучастного итальянца и манерно склонил голову. — Разумеется, на этот раз не по вашу душу!
Леон переглянулся со своим адвокатом и подтвердил:
— Да, я успел дать интервью, в котором анонсировал строительство «Аквариума» в Неаполе. Теперь же ты отказываешься от договора, то есть отказываешься предоставить мне право на открытие клуба, — брови мужчины вызывающе изогнулись. — Без понятия, какую цель преследуешь, но тебе вновь удалось вставить палки мне в колёса.
Рассмеялся и развёл руками, признаваясь в своей невиновности. Ничего подобного не помышлял, поэтому на этот раз Бесьяно не мог обвинить меня во всех грехах.
Встретился взглядом с Лео и перестал улыбаться не потому, что резко ухудшилось настроение, а потому что не хотелось разочаровывать напарника ещё больше.
Я поступил, как эгоист, и почувствовал долгожданное облегчение, будто освободился от петли, которую собственноручно накинул на свою шею. Освобождение.
— Всё хорошо, — успокоил напарника и поджал губы, когда он горько усмехнулся и покинул беседку. Мой адвокат поколебался, прежде чем последовать следом за ним.
Я тоже поднялся из-за стола, но не успел догнать разозлённых мужчин — голос мистера Бесьяно задержал:
— Мы можем поговорить наедине?
Кивнул и, уже хотел вернуться обратно за стол, но итальянец жестом попросил следовать за ним. Адвокаты, облачённые в костюмы с иголочки, остались «сторожить» беседку, когда мы отходили от неё всё дальше по тропинке, углубляясь в ранее изведанные мною территории.
Прошли через «коридор», представленный «живыми» стенами из лиан, и очутились около небольшого водоёма, окружённого хвойными и вечнозелёными растениями. Мы расположились на одной из лавочек, и я обвёл взглядом сад, представленный яркими красками душистых цветом.
Садовник, только завидев нас, быстро ретировался, и я был благодарен, что напоследок он не сжалился и обдал плотные бутоны низкорослых роз водой. Несмотря на аномальную жару, здесь царила комфортная температура, и я вдохнул в лёгкие свежий воздух.
Сад прекрасен и отлично гармонировал с фасадом дома, и я вспомнил рассказы пташки о том, как её мама, вооружившись помощью лучших мастеров Италии, продумывала ландшафтный дизайн. Однако не мог не обратить внимания на красное пятно, резко контрастирующее в нежном цвете кустарных роз.
— Когда Бьянка была поменьше, она захотела, чтобы из окна её спальни расстилалось тюльпановое поле, — пояснил мистер Бесьяно, заметив мой интерес. — Я не мог ей отказать в маленькой прихоти.
Ну, судя по тому, что «тюльпановое поле» явно не входило в планы ландшафтного дизайнера и вовсе не сочеталось с иными декорациями, прихоть была не очень-то и маленькой.
— Вы ей ни в чём не отказываете.
— Я люблю баловать своих дочерей, — покосился на меня и добавил. — Разумеется, не во вред им.
Усмехнулся и, услышав повисшую тишину, забарабанил пальцами по коленке:
— Та-а-к, вы хотели поговорить…
— Хотел узнать о твоих дальнейших действиях.
Пожал плечами и искренне задумался. Дальнейшие действия? У меня не было времени подумать над ними. Пожалуй, впервые в своей жизни я принял спонтанное решение и сейчас смотрел на водоём, не ощущая потребности пуститься в мозговой штурм и распланировать свои последующие шаги. Я просто, чёрт подери, смотрел на водоём.
— Вернусь в Нью-Йорк, — заговорил спустя минутное раздумье. — Открою «Аквариум» спустя полгода «реконструкции», погашу долги, и с новыми силами буду искать инвесторов на европейском и североамериканском рынке. Знаете, ваше интервью неплохо помогло мне: целый день телефон обрывается от звонков.
— Договор вовсе бы разрешил твои проблемы, — заметил Бесьяно. — Но ты отказался. Почему?
— Потому что я привык делать то, что приносит мне удовольствие. В какой-то момент погоня за этим договором доконала меня, и я больше не чувствовал удовлетворения от предпринятых действий.
Леон скосил на меня свой чёрный взгляд:
— Очень глупо.
Я рассмеялся:
— Ну, вы же назвали меня тупым американцем, не так ли? Вот и соответствую! А если серьёзно, то мне всё осточертело.
Бесьяно перевёл взгляд на водоём, скрещивая руки на груди:
— Не в моих интересах тебя уговаривать, Гэбриел. Скажу лишь… до того, как я узнал о твоём подпольном бизнесе, мне было в радость сотрудничать с тобой. Ты казался мне славным малым, с которым было бы неплохо приумножить имеющийся капитал. Знаешь, я ведь тоже не святой, и в начале своего пути пользовался всеми возможными методами, лишь бы выбиться в люди.
— Никогда бы не подумал, — не удержался от сарказма, вновь привлекая к себе внимание чёрных глаз:
— Но я никогда не прыгал выше своей головы. Тебя же сгубило то, что ты действовал против меня.
«Но я всё равно выиграл!», — мелькнула мысль, в противовес которой прозвучал голос итальянца:
— Ты проиграл, Норман, — похлопал меня по плечу и поднялся на ноги. — Очень по-глупому проиграл.
Наблюдал за прямой спиной Бесьяно, который медленно вышагивал по выложенной тропинке, и краем глаза заметил огненный участок сада.
— Тюльпаны — любимые цветы Бьянки?
Мистер Бесьяно обернулся:
— Красные тюльпаны, да.
В удовлетворении кивнул:
— Она любит смотреть триллеры и читать детективы? Один из её любимых авторов — Корризи, — итальянец молчал, но я знал, что каждое слово — истина. — Она мастерски играет в покер. Представляете, она обыграла меня и Лео несколько раз.
Подошёл к мужчине и засунул руки в карманы:
— Бьянка имеет водительские права, но боится в одиночестве управлять автомобилем. При мне она несколько раз садилась за руль, и, знаете, частая практика сделает из неё уверенного водителя. И-и-и, да, она стесняется говорить по-английски, но нам двоим нравилось преодолевать её барьер.
Бесьяно нахмурился:
— Что ты делаешь, Норман?
— Вы спросили меня о планах… Мистер Бесьяно, я буду добиваться шанса, — выдержал чёрный взгляд и заявил. — Я буду добиваться Бьянки.