Янтарные глаза лихорадочно забегали по моему лицу, а после вовсе опустились на девичьи колени, которые едва ли прикрывались тонкой тканью платья.
— Я же не могу удерживать тебя в Вашингтоне.
Прищурился и развернулся к девушке, вновь пытаясь уловить её настроение.
— Когда у тебя выходные?
Бьянка замешкалась:
— Ну-у, если съёмка пройдёт по плану, то с завтрашнего дня я свободна.
Зелёный свет светофора заставил оторваться от девушки и надавить на газ, чувствуя на себе её заинтересованный янтарный взгляд. Сильнее сжал пальцами руль и, собравшись с мыслями, спросил:
— Давай проведём выходные в Нью-Йорке? Утром я буду в офисе, но ближе к вечеру полностью в твоём распоряжении: погуляем по Таймс сквер, посетим Центральный парк. Я свожу тебя в самый лучший ресторан города.
Девушка уставилась на меня, как могла бы смотреть на незнакомца. Признаться, я сам не узнавал собственный голос: ещё никогда он не звучал столь воодушевлённо.
— У меня есть квартира, так что не придётся ютиться по отелям, — добавил на случай, если девушку останавливал именно этот вопрос. Конечно, это последнее, о чём она думала, выслушивая мой прорвавшийся во всеуслышание энтузиазм.
— Думаю, за это время мы поймём по пути нам или нет.
Заметил, как тонкие пальчики сжались на ремешке сумки, и сам непроизвольно сжал пальцы. Руль уловимо слуху затрещал от напряжения, отчего я вынужден был сбавить обороты. Почему Бьянка молчала?
Хотелось под лупой изучить каждую её мысль, чтобы наверняка знать, насколько провально себя вёл. Слишком настойчиво или, напротив, не казался заинтересованным? Чёрт подери, таким профаном я себя давно не чувствовал!
— Неплохая идея, — спустя мучительные минуты ожидания пробормотала девушка, и я с облегчением выдохнул. — Всегда хотела побывать в Нью-Йорке.
Остановил автомобиль в пункте назначения и повернулся к Бьянке, которая всё также созерцала истерзанный ремешок сумки. Протянул руку и ладонью накрыл её тонкие пальчики, не исключая вероятность, что подобные действия заставят сделать два шага назад.
Я ошибся.
Бьянка пошевелила рукой, но вовсе не для того, чтобы избавиться от прикосновения. Она переплела наши пальцы, даже не догадываясь, какое моральное и физическое удовлетворение испытал от невинного прикосновения. Чёртов фетишист!
— Ты говорил про квартиру, — напомнила девушка, и я с готовностью кивнул. — В ней ты жил со своей невестой?
Первый порыв — солгать, и я никогда не гнушался ложью, однако сам себе пообещал завязывать с пагубным мастерством, которое оттачивал годами. Хотя бы по отношению к мисс Бесьяно.
— Не совсем так. Мы жили отдельно, но Елена часто останавливалась у меня.
Говорить правду сложнее, нежели выдумывать качественную ложь. Медленно, но начал осваивать азы и этого навыка, на сегодняшний день выучив одно из основополагающих правил «правды»: будь готов к последствиям. И, как показывала практика, последствия принимали не самые радужные краски.
Так и сейчас, не скупившись искренним ответом, был готов к тому, что девушка отстраниться и покинет автомобиль, оставив после себя шлейф сожаления.
Правило номер два: сожаления из-за сказанной правды не избежать.
— Пока я буду на съёмках, можешь забронировать для меня номер в хорошем отеле? — видя моё непонимание, девушка вздохнула. — Гэбриел, я не хочу останавливаться в квартире, где побывали твои бывшие.
Это ревность или проявившаяся брезгливость? Времени угадывать мысли девушки не было, как и не было желания коротать ночи в нескольких километрах от неё.
— Без проблем, я забронирую номер для нас, — улыбнулся, уловив, как дрогнули ресницы пташки, и почувствовал вибрацию в кармане джинс. Достал мобильный телефон и закатил глаза, как обычно было, когда мать звонила с очередными претензиями.
— Не ответишь? — осторожно спросила Бьянка, видя моё нежелание отвечать на звонок. — Может, у твоей мамы что-то случилось и требуется помощь.
Посмотрел на девушку, в глазах которой поселилось искренне беспокойство, и усмехнулся. Ответил на звонок и на удивление пташки нажал на кнопку громкой связи:
— Привет, мамочка.
— Мы уже обсуждали, Гэйб! Никаких «мамочка»!
Хохотнул и удобнее устроил голову на подголовнике, краем глаза наблюдая, как глаза девушки расширялись с каждой минутой.
— Смеёшься? Очень рада, что хоть тебе весело! — негодовала мать с нарочитым пыхтением. — Имей совесть, у меня жизнь разваливается!
— Что на этот раз?
— Твой отец, кобель старый, велел мне переезжать в загородный дом! В деревню!
Не думал, что матери удастся удивить меня, но у неё получилось.