— Мне так нравится эта пиццерия, — подтвердила мои мысли пташка и поникла, не заметив с моей стороны энтузиазма. Однако растолковала по-своему, осторожно напомнив:
— Ты хотел поговорить.
Правильно, пора переходить к делу, а не поддаваться на провокации своей педантичной натуры.
— Да, я помню, — натянуто улыбнулся и отвёл взгляд в сторону, будто старательно подбирал слова. — Думаю, для тебя не секрет, что ты мне очень нравишься.
Внимательно следил за реакцией девушки, которая, к моему сожалению, и глазом не моргнула. Я напрягся, но, тем не менее, продолжил:
— И с каждой нашей встречи, я сильнее проникаюсь тобой. Именно поэтому хочу быть честным.
Пташка скованно кивнула и поблагодарила подошедшего официанта за стакан сока, из которого поспешила сделать глоток. Несколько секунд передышки хватило, чтобы с новыми силами выдавить из себя мнимые эмоции:
— Когда мы познакомились, я сказал, что прилетел в Италию по работе. Я солгал.
Бьянка нахмурилась:
— Вот как…
— Позволь объяснить, — дождавшись ещё одного кивка, продолжил. — В США я владею частным клубом «Аквариум», и в последний год перешёл на франчайзинговую форму бизнеса, охватив североамериканский рынок и европейский. Но бизнес — это всегда риск. Думаю, здесь ты меня отлично понимаешь.
Пташка сделала очередной глоток сока и, не переставая хмурить брови, согласилась:
— Риск и конкуренция — наши вечные спутники.
— Именно, — в удовлетворении зацепился за слова девушки, но быстро подавил радость, возвращая голосу серьёзность. — Именно конкуренция — беспощадная и очень жестокая, особенно в сегменте ночных клубов. Ты даже не представляешь, сколькими методами могут воспользоваться конкуренты, чтобы вытеснить меня с рынка. И я говорю о незаконных методах борьбы, разумеется.
Нам принесли пиццу, и пока официант раскладывал столовые приборы для меня и пташки, я внимательно изучал девушку. Морщинка между бровей не спешила разглаживаться, а янтарные глаза беспорядочно «бегали» то по столу, то перемещались на меня, чтобы с заметной резкостью опуститься на пустую тарелку. К слову, никто из нас не притронулся к пицце.
— Мои дела с франшизами пошли в гору: я был в шаге от подписания договора с ведущими странами Европы. Но всё пошло не по плану, когда активизировались конкуренты, — горько усмехнулся, вспоминая тот день, когда в моё детище нагрянули федералы в намерении провести масштабную проверку каждой бумажки, каждого уголка клуба и каждого сотрудника. На сей раз мне не пришлось выдавливать из себя эмоции: меня буквально передёрнуло всем телом от неприятных воспоминаний, и я запустил пятерню в волосы на затылке, крепко сжав их в кулак.
— Они внедрили в моё окружение своего человека, чтобы он втёрся ко мне в доверие, а после действовал против моих интересов. Так, распространился слух о наркотиках, которые якобы активно сбывались в моём клубе, — развёл руками, как если бы до сих пор пребывал в неописуемом шоке, и улыбнулся. — Мой клуб, репутацию которого я на протяжении нескольких лет лелеял, назвали крупной площадкой для сбыта наркотиков. Знаешь, что стало вишенкой на десерте, приготовленным конкурентами? Проституция. Чёрт возьми, это безумие!
Прикрыл глаза ладонью, делая глубокий вздох, чтобы привести чувства в равновесие, и осторожно взглянул на пташку. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и, перехватив мой взгляд, вновь уставилась на тарелку. Чёрт дери, о чём ты думаешь?
— Не хочу вдаваться в подробности, только скажу, что это было очень тяжёлое время, — зацепился взглядом за руку девушки, которые она сложила перед собой, и разглядел татуировку с когда-то позабавившей меня надписью. — Понимаешь, пташка, дело не в подпорченной репутации. Если бы только в ней. От меня отвернулась семья.
Ресницы девушки пришли в движение, а пальцы на руках сжались в крепкий замок. Усмехнулся, радуясь, что она не смотрела, иначе я был бы не способен подавить усмешку. Для неё семья — это организм, где каждый член является неотъемлемой составляющей для жизнедеятельности этой целостной системы. Для неё семья — сплочённые и нерушимые узы, когда для меня семья — пустое слово. Набор букв. Звук.
И дело не в том, что я такой плохой сын или родители выпали на мою долю, мягко говоря, неудачные. Нет. Дело в отсутствии потребности быть частью этой «общности».
— Мне пришлось на время закрыть клуб и лечь на дно. Кажется, это так называется, — грустно рассмеялся и, чувствуя горечь во рту из-за упоминания семьи, осушил стакан сока. — Вот я здесь.