— Микки! — радостно поприветствовала, перехватывая неугомонного четвероногого друга, и зарылась пальцами в его жёсткую чёрную шерсть. Сквозь густые длинные брови увидела дружелюбный блеск в глазах и засмеялась, целуя влажную мордочку.
— Микки, познакомься с Гэбриелом, — задержала любвеобильного питомца за ошейник, прежде чем он успел кинуться на мужчину. — Дай лапу, ну.
Микки — умный и дисциплинированный пёс, поэтому в моей ладони оказалась его тёплая лапка, которую я с гордостью передала сталкеру. Он же не испугался лохматого «зверя», напротив, присел рядом и не скрыл от нас улыбки.
Залюбовалась искренней и, как мне казалось, счастливой улыбкой, вызванной появлением безумия под именем «Микки».
— Какой умный пёс! — похвалил Гэбриел и почесал за его ухом. — Красивый, умный пёс!
Разжала пальцы на ошейнике, не видя более смысла удерживать Микки, и звонко рассмеялась, когда он положил лапы на плечи сталкера, вынуждая его опуститься на зелёную лужайку.
Микки зря времени не терял, смачно облизывая сталкера, а последний и не был против. Забавлялся на пару с четвероногим другом и неустанно ерошил его волнистую шерсть.
Я могла бы вечно наблюдать за этой картиной, не переставая глупо улыбаться. Пусть Микки и не боевой пёс, но сестёр Риччи невзлюбил. Громко лаял, скалился, и мы были вынуждены отводить его в другую часть дома подальше от гостей. С Гэбриелом же он нашёл контакт сразу. С первых секунд.
Может, правду говорят, и собаки чувствуют хороших и не очень хороших людей? Если подобные теории верны, то Гэбриел сущий Ангел, из-за которого Микки не переставал радостно вилять хвостом.
— Давай отведём его в дом, — предложила я, поднимаясь на ноги, и в очередной раз рассмеялась, когда Микки никак не хотел отпускать сталкера. Такими темпами я начну ревновать!
Мы миновали главный вход, прошли на задний двор под радостный лай собаки и вошли в дом через дверь, ведущую прямиком на кухню. Если память не подводила, то аптечка хранилась именно там, в одном из множества шкафчиков. Оставалось только понять, в каком шкафчике именно.
Нашла чуть ли не с первой попытки и испустила радостный клич. Я мало что знала о первой помочи в случае расквашенного носа, но решила идти до конца, усаживая мужчину на барный табурет.
— Гэбриел, опухлость не спадает, — обеспокоенно просветила, хотя он и так чувствовал, что с носом конкретные проблемы. — Ещё у тебя порез на спинке носа.
— И что вы будете делать, доктор?
Мне нравилось его озорное настроение, и я готова была расцеловать Микки, который поспособствовал этому настроению. Намочила ватку спиртом и, прежде чем приложить к ране, старательно подула. Гэбриел зажмурился и рассмеялся, отклоняясь в сторону:
— Пташка, я сейчас улечу!
Закатила глаза и смущённо пояснила:
— Чтобы не щипало.
Мужчина сдался и покорно приблизил ко мне своё идеальное лицо, позволяя творить всё, что пожелаю. Ох-х, я бы не отказалась расцеловать такие редкие ямочки на его щеках от широкой улыбки и манящую полоску губ, к которой за сегодня так мало раз прикоснулась. Мне всегда будет мало.
Но, прежде чем «задушить» сталкера поцелуями, намеривалась спасти разбитый нос.
— Щиплет?
— Терпимо.
Промыла боевое «ранение», выкинула пропитавшуюся кровью ватку, и, не сдержавшись, чмокнула сталкера в щеку. Надеялась на хоть какую-то реакцию, но к удивлению его внимание было устремлено поверх моего плеча.
Обернулась, мало понимая, что могло заинтересовать сталкера, и не увидела ничего интересного, разве что приоткрытую дверь в тёмный коридор.
— За нами подсматривают, — ошарашил Гэбриел и наклонился, чтобы лучше рассмотреть проём. — Ну, привет.
Подскочила к двери и резко дёрнула на себя, отчего подсматривающий маленький негодник испуганно ойкнул и уставился на меня широко раскрытыми глазами.
— Фелиса!
Какого чёрта она делала дома?
Видимо, на моём лице было подробно расписано, что я сделаю с незваным шпионом, раз младшая сестра заорала на весь дом.
— Бьянка мужика привела!
И убежала, оставляя меня в шоке хлопать глазами. Услышала топот шагов и в ужасе обернулась на сталкера, который единственный в комнате сохранял спокойствие. В прочем, как всегда.
— Эдоардо? — воскликнула, когда из-за двери выглянул брат и, оценив обстановку, вошёл в кухню. — Что вы здесь делаете?