Подошёл к кровати и осторожно присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с лицом уснувшей девушки. Она точно курила, потому что на её пальцах сохранились остатки пепла, однако найденные следы преступления не вызвали привычного раздражения. Вовсе не стал заострять на этом внимания, исследуя глазами её неприкрытые шёлковым халатом ключицы, её лицо, укрытое дымкой сновидений, и густые тёмно-каштановые волосы, разметавшиеся по белоснежной постели.
Рассматривая девушку, я поймал себя на мысли, что больше не подыскивал нелицеприятных эпитетов касаемо её внешнего вида. В последнее время мы слишком часто проводили время вместе, и мой эстетический вкус постепенно начал мириться с грубоватыми чертами лица итальянки, которые она намеренно подчёркивала макияжем.
Мне не хотелось скривиться при виде её широкого рта, полных губ и крупного подбородка. Я мысленно не насмехался над её небольшим ростом и лишними объёмами в бёдрах, что в совокупности комично смотрелось для модели известных брендов. Удивительно, но иной раз мне начало казаться, что это я чего-то не понимаю, раз известные итальянские модельеры души не чаяли во внешности пташки.
В общем, я смирился. Был вынужден хотя бы потому, что приходилось целоваться с ней и не только.
Протянул руку и костяшками пальцев очертил контуры её скулы, наблюдая, как густые широкие брови тут же пришли в движение. Улыбнулся, находя подобную реакцию забавной, и наклонился ближе к девичьим губам. Поцеловал. Необдуманный порыв, но его я проанализирую позже, и обязательно прокляну себя. Однако сейчас почувствовал, как девушка с готовностью приоткрыла губы и позволила языком пощекотать её нёбо.
Обвила руками мою шею, притягивая ближе, и засмеялась:
— Чувствую себя спящей красавицей, которую поцеловал прекрасный принц.
Поддержал её смех, находя данное сравнение абсурдным: ни я не походил на принца, ни девушка не дотягивала до диснеевских принцесс.
— Ты сладко спала, а я тебя разбудил, — нисколько не было стыдно, и девушка не поверила в мой притворный тон, играясь пальцами с волосами на моём затылке:
— Вы долго играли, — не без досады подметила пташка. — Эдоардо, наверное, тебя заболтал.
— У вас это семейное.
Она рассмеялась и легонько дёрнула пальцами локон моих волос, заставляя в отместку вновь коснуться её губ. Об этом порыве я тоже подумаю позже.
— О чём вы говорили? — полюбопытствовала она, и я не видел смысла лукавить:
— Твой брат посоветовал мне бежать без оглядки.
Янтарные глаза в изумлении расширились, привлекая внимание своим ярким свечением в лунном освещении:
— Почему?
Усмехнулся и указательным пальцем разгладил образовавшуюся морщинку между густыми бровями Бьянки. Сработала, раз она тут же улыбнулся, продвигаясь ближе ко мне.
— Он сказал, что благословения твоей семьи мне не получить, — поколебавшись, всё-таки добавил. — Кажется, твой братец от меня не в восторге.
Бьянка тут же запротестовала, но стушевалась, когда я рассмеялся:
— Что поделать? Я не похож на жгучего брюнета, мне тридцать три — это уже приличный возраст, и моё финансовое положение в подвешенном состоянии.
Припомнил слова её младшей сестры, на что девушка запрокинула голову назад и громко застонала, закрывая лицо ладонями:
— Ты запомни-и-и-л! — смущалась она, чем сильно позабавила, и я коснулся губами представленную моему вниманию шею. Девичья кожа тут же покрылась мурашками, мотивируя меня на продолжение ласк.
— Адриано мой друг детства, — оправдывалась пташка, видимо, всерьёз поверив, что мне есть дело до слов её сестры. Глубоко наплевать на некого Адриано, главное, чтобы не путался под ногами и не мешал следовать плану.
— И, по меркам твоей семьи, неплохая партия.
Ожидал новый поток женский оправданий, но в ответ услышал тишину. Заглянул в глаза Бьянки и напрягся, когда она не спешила опровергать мои слова.
— Ты тоже так считаешь? — холодно спросил, не думая скрывать своего истинного отношения к воцарившейся молчанке. Оправдывайся, чёрт тебя подери!
— Мой отец так считает.
Вот как.
Усмехнулся и положил ладони на женскую талию, кожей ощущая шёлковый материал халата:
— Ну, у тебя же есть голова на плечах, пташка. Хотелось бы услышать твои мысли.
«А не мысли твоего старика!», — мысленно чертыхнулся, не отрывая глаз от лица девушки. Я знал силу своего взгляда, и какой эффект он оказывал на людей, редко встречавших пристальное внимание гетерохромных глаз. Однако пташке стоило отдать должное: она не стушевалась, только сощурилась. Злилась.