— И-и-и? — издевательски протянул, рассчитывая услышать хоть что-то новенькое, но матери оказалось нечем меня удивить.
— Гэбриел, ты стал медленнее соображать, что ли? — взъелась мать, вызывая во мне новый приступ смеха. — Чего смеёшься, ну? Я на волоске, а ты веселишься!
За что мог позволить себе любить мать, так это за умение поднять настроение. Как бы она не старалась на протяжении многих лет совместной жизни с отцом «строить» из себя светскую львицу, и как бы отец не старался привить ей манеры высшего общества, в ней до сих пор не издохло быдло с грязных улиц нижнего Ист-Сайда.
— Что тебе от меня нужно? — задал закономерный вопрос под мотивы недовольного пыхтения. С одной стороны я понимал мать — страх остаться ни с чем управлял ею и заставлял выносить мозг единственному сыну, но с другой стороны — мне глубоко похуй на драму.
— Я думала, ты что-нибудь придумаешь, — огорошила мать, тем самым сделав невозможное — удивила. — Я сама уже не справляюсь! Всё перепробовала!
— Что именно?
— Нанимала горячего парня, чтобы соблазнил, посылала угрозы и, ты не поверишь, лично предупреждала её оставить мою семью в покое! Всё бесполезно!
Возвёл глаза к потолку, сетуя на тупость матери. Я терпеть не мог глупых людей, в особенности женщин, однако по велению шутки-Судьбы был вынужден терпеть мать, не славившейся наличием серого вещества.
— Ты не пробовала поговорить с отцом?
— Он не желает меня видеть, после того как его шлюха нажаловалась!
Черти адовы, зачем я вникаю в этот абсурд? Пора заканчивать, пока не начал деградировать вместе с мамашей:
— Слушай, мама, ты, видимо, перепутала меня с одной из своих престарелых подружек. Я ничем помочь не могу.
— Я не сказала самого главного!
Выжидающе приподнял брови и устало облокотился о панорамное окно, с высоты птичьего полёта рассматривая движение «игрушечных» автомобилей.
— Она беременна!
Фыркнул от пафосного тона, с помощью которого мать думала добиться моего участия. Опять же, я нисколько не удивлён. Новая шлюха отца отработала стандартную схему, чтобы заполучить место под солнцем. Удачно отработала, заставляя мою мать в ужасе рвать на себе седые волосы.
— Значит, у меня будет братик или сестрёнка? — поддел мать и вновь рассмеялся, когда её пыхтение буквально прожигало ухо. Я одновременно посмеивался над фарсом, который устроила родительница, и морщился, стоило только представить расплывшуюся тушу моего отца, оказавшейся способной на ещё одного ребёнка. Бр-р.
Коснулся ладонью своего твёрдого пресса, как всегда делал при воспоминании о поплывшем родственничке, и с облегчением выдохнул.
— Где твоё уважение, Гэбриел?
Уважение? А за что уважать? Тем не менее, сжалился над женщиной, в голосе которой начали проскальзывать истерические ноты. Только женских слёз мне не хватало, чтобы окончательно повязнуть в разыгравшейся мыльной опере.
— Какой смысл в твоей панике? — искренне не понимал. — После двадцати лет супружеской жизни ты настолько стала удобной для отца, что он не будет заморачиваться и оформлять развод. И если даже любовница искусно поработает на его жировых складках, то имущество, нажитое в браке, вы разделите пополам. Брачного договора же не составляли?
— Нет, — пробормотала мать, и я кивнул, как само собой разумеющееся. Мать призадумалась и, наконец, пробормотала:
— Боюсь, что шлюха имеет очень сильное на него влияние. Как бы дело не дошло до суда, если разводу быть.
Я упорно молчал, наперёд зная, что последует за тишиной:
— Ты же меня не бросишь?
Отвернулся от динамика и громко хмыкнул, покачивая головой от наглости женщины, которая по шутке Всевышнего была моей матерью:
— Помогу с хорошим адвокатом.
Мать не подала признаков жизни, видимо, рассчитывая на более щедрые плюшки с моей стороны. Чёрта с два! Неожиданно для себя выпалил:
— Ты ведь залетела от отца, преследуя те же цели, что и его новая шлюха?
Пришла очередь родительницы удивляться:
— Хочешь сказать, что я похожа на эту дрянь?
— Просто следуете веками проверенной схеме.
— Хамло! — выплюнула она, заставляя вновь отстранить от себя телефон. — Если бы я знала, что придётся вымаливать помощи у собственного сына, то…
— … то не рожала бы меня? — продолжил за мать и ядовито рассмеялся. — У тебя не было выбора, мама, ведь красивой жизни очень хотелось.
В гостиной вновь появился Лео с ноутбуком в одной руке и папками важных бумаг в другой, и я воспользовался случаем закончить разговор:
— Давай на этом закончим. И да, в следующий раз звони, когда будет известен пол будущего крохи. Мне не терпится узнать!
— Хамло!
На этой прекрасной ноте я сбросил вызов и посмотрел на унылую физиономию Лео. Почему, когда у меня хорошее настроение, все пытались его испоганить?
— Елена ушла? — осторожно принялся прощупывать почву, получая в ответ колючий взгляд:
— Ушла.
Усмехнулся и подошёл к дивану, на котором сидел, сгорбившись, приятель. Он игнорировал моё приближение, быстро касаясь пальцами клавиш ноутбука, и, судя по настрою, планировал вовсе со мной не разговаривать.
Обиделся.
Хотел махнуть рукой на тонкую душевную организацию Лео, но не посмел. В моей жизни не так много людей, которыми хотелось бы разбрасываться, поэтому усугублять разногласия с напарником не стал.
Присел на подлокотник дивана и взлохматил копну волос на голове Лео. Он показано поправил очки на переносице и продолжил печатать текст, чем позабавил меня. Я должен разозлиться, но приподнятое настроение стойко удерживало свои позиции, невзирая на внешние раздражители.
— Прекращай дуться, — попросил Лео и, призадумавшись, добавил. — У нас слаженная команда, Лео, и я надеюсь, впредь всё так и останется.
Напарник скупо кивнул, и я, воспользовавшись моментом, завладел его крупной оправой очков. Он возмущённо насупился, а я уже был около окна и с прищуром лицезрел яркое солнце:
— Не унывай, Лео! Лучше посмотри, какая прекрасная погода за окном!
— У тебя хорошее настроение, — заметил Лео. — Синьорина Бесьяно поспособствовала?
Улыбка замерла на моих губах, а напарник, будто почувствовав, что попал в самую цель, надавил:
— Так, вы переспали?
Мне не понравилось, с какой быстротой разговор переключился с понравившейся мне темы на тему, которую вовсе не планировал касаться. Ещё больше не понравилась ложь, слетевшая с языка:
— Нет.
Глаза Лео расширились, и в них больше не наблюдалась обида. Только шок и нескрываемое беспокойство.
Вернул очки напарнику и направился к бару, чувствуя себя паршивым образом. Лео радел за наше дело, искренне переживал и готов был вгрызться зубами в любого, кто посягнёт на «Аквариум». Черти адовы, он заслуживал быть в курсе дел, однако я не решился его успокаивать.
В который раз мне приходилось наступать себе на глотку, и всё из-за мисс Бесьяно.