Гэбриел с усмешкой поглядел на меня через плечо, и я вновь расхохоталась:
— Точно-о, я уже и не девственница! К этому надо привыкнуть!
Мы отошли достаточно далеко, чтобы шум ночной жизни паба остался позади и не мешал звукам природы ласкать наши уши. Сталкер неожиданно остановился, отчего я клюнула его спину носом и хихикнула.
Чёрт подери, десятый шот был лишним! Нет, я не могла назвать себя пьяной, потому что соображала: понимала глупость собственного смеха, который звучал уж слишком не мелодично. Я осознавала приближение мужчина, ладони которого легли на мою талию и притянули ближе. Я принимала желание и не могла ему противиться, чувствуя горячее дыхание на своей щеке.
Если я и опьянела, то не от текилы.
— Алкоголь буйно влияет на твоё либидо, пташка.
Покачала головой и провела пальцами по предплечью сталкера, подушечками очерчивая выраженные венки. Идеально!
— Ты влияешь на моё либидо, — поправила и обвила руками его шею, ощущая безумную необходимость раствориться в этом человеке. Я предчувствовала свои страдания с первыми лучами солнца, поэтому не хотелось терять времени. И меньше всего хотелось поднимать тему, которая повисла между нами и давила, давила, давила… Мой отец, пусть и находился в нескольких километрах от нас, но его присутствие ощущалось на ментальном уровне.
Гэбриел наклонился ко мне ближе, чтобы я вновь посетовала на свой рост, и поцеловал. Тут уже мысли о маленьком росте, отце и прочем другом улетучились из головы. Только Гэбриел. Только его вкусные губы, только его крепкие руки, ладонями сжимающие мои ягодицы, только его жилистое тело, к которому оказалась прижата. Только он!
Со всем отчаянием, скопившимся за дни нашей разлуки, со всей страстью отдалась поцелую, не сдерживаясь в громких стонах. Я была не в силах сдерживать своё возбуждение, и не хотелось быть сдержанной.
Ловкий язык сталкера властно, собственнически орудовал у меня во рту, сплетался с моим языком, доводя его до онемения. Ласкал губы, покусывал нежную кожицу зубами и наслаждался короткими стонами. Ладонями нежил моё тело, вырывая из груди уже протяжные стоны, и тоже наслаждался. И также ловил их ртом, проносил через себя и, когда очередной крик заглушили звуки моря, подхватил меня под ягодицы и побудил обвить его торс ногами.
— А-х-х, — прохрипела, ощутив промежностью мужское желание, и в нетерпение заёрзала в его руках. — Здесь же никого нет, да?
Где-то далеко я слышала музыку, громкий смех и голоса, но далеко… Слишком далеко, чтобы заставить меня остановиться. Чёрта с два!
Как бы я не изнывала от нехватки прикосновений, Гэбриел всё же оторвался от моих губ и огляделся. Вскоре он двинулся дальше вдоль берега, и я возрадовалась, что до сих пор в его объятьях, до сих пор исследовала губами вздутую венку на его шее.
Мы оказались под пирсом, поддерживающийся деревянными столбами, и я очутилась на своих двоих, чувствуя, как вода достигла щиколоток. Сделала шаг назад и прижалась спиной к столбу, испытывая первобытное желание при виде мужчины, быстро избавляющего своё тело от футболки. Громко сглотнула, наблюдая, как крепкие руки схватились за ремень на джинсах, и провокационно приподняла подол и без того короткого платья.
Негромко засмеялась, когда в ту же секунду на оголённых бёдрах оказались мужские ладони. Однако смех быстро перерос в стон, стоило пальцам сомкнуться на коже и оставить заметные отметины. Это не больно, это приятно, и подобное открытие вывело моё возбуждение на новый уровень.
Запустила пятерню в медовые волосы сталкера и свободной рукой очертила его безупречный торс, такой стальной и крепкий на ощупь, что мне потребовалась вся воля, лишь вновь не выдать себя непроизвольным стоном. Нельзя быть слишком громкой, и этот запрет подпитывал наше взаимное возбуждение.
Пальцами проследила линию косых мышц живота и охнула, когда Гэбриел сгрёб моё платье на талии и неожиданно развернул к себе спиной.
Ухватилась руками за столб и тяжело задышала, испытывая одновременно протест из-за невозможности наблюдать за мужчиной и дикую жажду отдаться во власть ощущениям. Зажмурила глаза, когда горячая ладонь накрыла моё лоно и вызывающе заскользила в обилии влажности. Я ничего не могла поделать со своим возбуждением, которое выдавало меня с потрохами там, внизу, и которое хриплыми стонами вырывалось из горла.
Горячее дыхание Гэбриела опалило мой затылок, и я выгнулась, подстраиваясь под движения его длинных пальцев. Они изучали меня, как впервые, перебирали мои складочки и игрались с клитором, доводя до онемения. Мышцы внизу живота напряглись до предела, задрожали, готовя меня к неминуемому взрыву.