Чайник забулькал, извергая клубы пара. Толстовский залил гадкий кофе кипятком, размешал, забелил молоком и снова спрятал пакет в пустой холодильник. Еве послышалось, что шеф пробурчал нечто невнятное, похожее на: "давайте, ищите, потом извиняться будете..."
- Но куда? Куда их можно спрятать, - прорычал Толя, заканчивая потрошить письменный стол и принимаясь за шкаф. - Что, простукивать пол и потолок? Смотреть вентиляцию?
- Куда никто из нас никогда не полез бы, - послышался от дверей насмешливый голос Саши.
- В трусы, - ляпнула Надька.
Толя захохотал, Ева поморщилась. Шеф набычился.
- Умный человек прячет лист в лесу, - исправила собственную бестактность Надька, - но где здесь лес?
Надькино высказывание поддержал Толя:
- Вот именно. Я понимаю Ирен Адлер. Важный документ - на видном месте. А тут - где? В обивке дивана?
Ева глянула на Толстовского, который смаковал свой "обезжиренный кофе". Нормальный человек такую безвкусную гадость никогда бы не стал пить. А этот - демонстративно смаковал. И она поняла. Кажется, поняла.
- Разрешите.
Буквально вдавливаясь в толстый живот шефа, Ева протиснулась к холодильнику, распахнула и дёрнула вниз обледеневшую дверцу морозилки. С лёгким хрустом та опустилась. Упакованные в тонкий пластик, заклеенный скотчем, там пластами лежали их деньги.
(конец детективной истории и... Может быть, действительно, начало новой? Но тогда это уже совсем другая история...)
Сдав отчёт генеральному директору и ответив на все его вопросы, психологи расстались. Зарплату, которая увеличилась за счёт доли Толстовского, они разделили давно, новых заказов ждать было не от кого, поэтому прощание свелось к помахиванию руками. Надька поехала с Толей, и, судя по её лихорадочно горящим глазам, не домой.
- Давние любовники?
Ева не удивилась вопросу Саши. Наблюдательность, умение слушать, подмечать мелочи и делать выводы, то есть те качества, который сразу бросились ей в глаза, она теперь дополнила безграничностью способностей новичка. Хотя, какой он новичок, если группа распалась?
- С института. Её распирает от эмоций, надо оторваться, а с мужем это невозможно, он консерватор. С Толиком она оттянется по полной.
- А ты?
Вопрос был задан таким неравнодушным тоном, что кокетничать, изображать недотрогу или кого-то ещё там - не стоило. Ева посмотрела в голубые глаза, вспомнила себя на видеозаписи, вид сверху - коротконогая широкозадая девка с плохо подвитыми локонами - вздохнула, призналась:
- Я фригидная. Бывший муж так сказал.
Высвобождаться из Сашиных объятий она не стала, но едва перевела дух от длительного поцелуя, предупредила:
- Зря ты со мной связался, - и процитировала "жароптицыноперо", верный эпиграф ко всей предыдущей жизни, - много, много непокою принесет оно с собою...
- Я тоже на корзину с фруктами мало похож, - не испугался "Иван-дурак".
- Погоди, сначала ответь, литера "Е" - это я? В конце - прочерк. Или минус? Я должна знать. Минус, это недостаток?
- Да. Единственный, но существенный. Надеюсь, исправимый...
Ева напряглась, ожидая приговора.
-Ты не замужем. За мной.
И Саша закрыл Евин рот поцелуем.
Конец