— Нет, — сказал он после долгой паузы.
— В последнее время твоей жизнью руководит одно стремление — выжить. Ты хитёр, неискренен и используешь других в собственных целях. Твой разум имеет более чем достаточно схожестей с тем, кто пытается сейчас тебя убить.
— Вы распределяли Волдеморта? — выкрикнул Гарри громко. Вышло громче, чем он собирался, и разошлось звоном по залу.
Народ вблизи ахнул и отступил назад.
— Я не говорю о секретах тех, с кем работала, — произнесла шляпа. — Если есть неоднозначность, я часто даю студентам выбор, но в твоем случае всё однозначно.
— СЛИЗЕРИН! — вынесла вердикт шляпа.
Чувство похода на эшафот только усилилось, когда Гарри медленно снял шляпу и оказался в могильной тишине.
9. Первая ночь
Вопреки традиции аплодировать новым однокурсникам, Гарри приветствовала лишь гробовая тишина. Скривившись, он аккуратно положил шляпу на место, прошёл напрямик за стол Слизерина и напряжённо сел, не проронив ни слова. Другие первогодки старались незаметно отсесть от него, но взгляда отвести никто так и не смог. Оглянувшись, Гарри увидел, что даже профессор Макгонагалл не могла подобрать слов. После бесконечного ожидания она, наконец, вернулась к распределению оставшихся двух студентов.
Гарри был опечален и возмущен несправедливостью. Разве есть его вина в сложившихся обстоятельствах, вынуждающих идти на хитрость? Когда броситься в омут с головой означает напороться на ещё один подводный камень.
Гарри верил, что его распределят на любой другой факультет. Он мог бы научиться любить дружбу! Он просто совсем недавно начал понимать, что же это такое.
Он взглянул на Гермиону, в глазах которой явно проступало сочувствие, но не увидел Невилла. Гарри уставился на стол, едва обратив внимание на произнесённую директором речь.
Пока студенты других факультетов весело разговаривали между собой, соседи по столу выглядели подавленными. Гарри, почувствовав прожигающие его взгляды новых сокурсников, скривился.
Немного позже нечто почудилось ему сбоку. Обернувшись, он столкнулся с мертвенным взглядом измождённого призрака, чьи одежды были залиты серебряной кровью. Гарри пожал плечами и начал есть, в то время как внимание всех вокруг обратилось к призракам. У него не было времени беспокоиться о тенях прошлого.
— Мы не ожидали застать за этим столом Поттеров, — произнесло, наконец, привидение. Гарри жевал пищу, обдумывая что бы сказать в ответ.
— Не могу сказать, что для меня это не стало сюрпризом… но ведь шляпа не ошибается.
Этот конец стола в основном занимали первогодки, а уже далее располагались старшие курсы. Гарри считал, что для него большую опасность представляют учащиеся шестых и седьмых курсов. О магии им было известно куда больше остальных, а риск быть отчисленными за нападение на него уже их не пугал.
— Ты полагаешь, что достаточно хитер для чести быть в доме Слизерина?
— Желаете проверить? — спросил Гарри, невесело усмехнувшись. — Существует пророчество обо мне… и если оно правдиво, то когда-нибудь я стану весьма опасным человеком, — определенно, лучше всего сразу прояснить некоторое недопонимание. — На проблемы с памятью я не жалуюсь и обиды помню очень хорошо.
Призрак осмотрел стол: всё внимание окружающих было сосредоточено на них — особо впечатлительные даже побледнели. Он кивнул.
— Убедил.
Губы Гарри искривила безрадостная улыбка. Он поболтал с призраком, который представился Кровавым Бароном. Будучи привидением, он не имел простора для вредительств, тем более не мог пакостить живым.
Однокурсники Гарри оказались в незавидном положении. Наверняка некоторые из них были бы не против подружиться с ним. Однако сейчас, когда люди Волдеморта активны как никогда раньше, никто не мог позволить себе быть замеченным рядом с Гарри Поттером. На его факультете было слишком много детей, которые без оглядки доложили бы своим родителям, случись нечто подобное. А родители, в свою очередь, вполне могли оказаться Пожирателями смерти. Дружелюбное отношение к Гарри — это верный способ загубить возможность иных друзей и отношений, по крайней мере, если полученные им сведения из книг были правдивы. Это было похоже на то, как в школе Дадли ограждал Гарри от всех, только во много раз хуже.
Он оглянулся. Гермиона болтала с ребятами вокруг себя и выглядела весьма счастливой. Рыжий паренёк смотрел на Гарри как на предателя. Оттого что Гарри никогда не встречался с ним, по крайней мере, не в этой временной линии, он не понимал, отчего тот чувствовал себя преданным.