На лице Гермионы читался ужас и намерение сейчас же встать с места и пройти к нему через весь кабинет, чтобы как-то помочь, но Гарри мрачно покачал головой. Ей в последнюю очередь нужно лишнее внимание от встречи с аутсайдером вроде него.
Единственным утешением была его стихийная магия, которая питала какую-то особую любовь к его волосам. Гарри очень надеялся, что они придут в порядок к завтрашнему утру. Но у и этого внезапного облысения были свои плюсы: на голой коже ветерок чувствовался совершенно иначе; а если бы волосы не отрасли, он мог бы начать надевать тюрбан, прямо как Квиррелл, чтобы поиздеваться над ним.
Больше всего в этой ситуации раздражал непрекращающийся смех, звучавший со стола Гриффиндора и сопровождаемый знающими взглядами. Слизеринцы молчали. Изредка косились на него, да ухмылялись, но ничего сверх. Некоторые студенты чувствовали неловкость от произошедшего, в то время как другие получали мрачное удовольствие, посмеиваясь над ним вдогонку.
Гарри попытался разделить всех студентов между этими двумя категориями — сочувствующими и злорадствующими. К первой категории относились не только первокурсники. Если он и получит какую-либо помощь, то скорее от них, пусть даже тайно. Из Гриффиндора доверие заслуживали только Невилл да Гермиона, но они, первогодки, существенно помочь наверняка не могли. Вороны и барсуки по-своему относились к Слизерину: их непринятие не было столь агрессивным, как у гриффиндорцев, но и от подозрительности они не отказывались.
Гарри начал разрабатывать план действий. Он не мог справиться в одиночку — учиться лишь на занятиях в классе было слишком медленно. Он не лучший, но ему нужно стремиться к этому. Если он хочет прекратить гонения, ему нужно стать достаточно сильным, чтобы хулиганы начали его бояться. С его-то удачей, Квиррелл будет убивать его множество раз, следовательно, он не мог утешить себя мыслью, что до конца учебы надо потерпеть всего-то семь лет. Он мог застрять здесь навечно, вынужденный повторять день за днём, снова и снова. Знание, откуда придёт один удар, не гарантирует защиты от последующих, о которых узнать ещё не довелось. Обучение самозащите было его первым испытанием, закончить которое он собирался как можно скорее.
Вечерняя трансфигурация стала для него открытием. Наблюдая за тем, как Макгонагалл превращала стол в свинью и обратно, Гарри прикидывал, как сможет использовать подобное в бою.
Возможно ли создать тренированных боевых свиней, или они такие же тупые, как и неподготовленные? Гарри однажды слышал, что дикие кабаны способны съесть человека и что существовали специальные копья с крестом у наконечника, чтобы защитить охотника, если кабан останется жив. Он на минутку нафантазировал себе армию кабанов, бегущих на Квиррелла. К сожалению, похоже его армии придется сильно подождать. Он не был способен создать крысу, не то что кабана.
Взамен бесплодных фантазий дети потратили много времени на конспект с кучей непонятных пока что терминов. А после они пытались превратить спичку в иголку.
За полчаса лишь Блейз Забини смог совершить небольшое изменение в своей спичке. Гарри даже рядом не стоял и немного расстроился. Он считал, что был кем-то вроде избранного, и что ему полагались какие-нибудь привилегии, вроде предрасположенности к магии. Однако, он продолжал тупить вместе с практически всем классом, пока враги совершали свой заговор против него. Мечты о становлении вундеркиндом от магии похоже не собирались воплощаться в реальность.
Тем не менее, из предметов его привлекали чары и трансфигурация как наиболее полезные. Гербология сможет раскрыть свой потенциал, когда они начнут изучать более опасные растения. Гарри предполагал, что зельеварение станет для него полезным, но ему нужно дождаться пятницы и урока полетов перед ним.
К счастью, его волосы восстановились утром четверга, как он и предполагал. Малфой выглядел почти что разочарованным. Это не останавливало рыжего, Уизли, так его звали, судя по обмолвкам, с двумя или тремя товарищами, чьих имен он не знал. Гермиона и Невилл попытались подарить ему ободряющие улыбки, но этого казалось недостаточно, чтобы перекрыть насмешки однокурсников.
Метлы выглядели старыми и потрепанными, а Гарри опасался, не испортит ли кто ему метлу. Даже если и так, то он все равно не сможет ничего особого с этим поделать. Он постарался взять метлу одним из первых, и выбрал первую попавшуюся под руку. Ну, по крайней мере, метла Гарри легла ему в ладонь с первой же попытки. Увидев, что справилось большинство гриффиндорцев не шибко хорошо, он усмехнулся, отчего злобное выражение наползло на их лица.