Сезон стартовал с начала ноября, и сейчас проходил третий по счёту матч. Ещё одна игра, и квиддича не будет до февраля, к сожалению Гарри.
— Так ты поедешь домой? — спросил Невилл, на что Гарри кивнул.
— Мне небезопасно оставаться на каникулы.
Череда недель в Хогвартсе практически без свидетелей возможного преступления была бы сущим кошмаром. В распоряжении Квиррелла оставалась куча времени, чтобы угробить Гарри. По сравнению с этим дом Дурслей казался раем на земле.
Ни Гермиона, ни Невилл не поверили ему, когда он рассказал, что Квиррелл — агент Волдеморта. Они увидели в Гарри лишь параноика, который строит заговоры против невинного заики. Оставалась надежда, что они хотя бы засомневаются и впредь будут начеку.
— Я бы пригласил тебя в гости, — сказал Невилл. — Но бабушка знает о награде за твою голову. Она говорит, что мы не сможем защитить тебя, если что пойдет не так.
— Дома безопаснее всего, — сказал Гарри. — Конечно, мои магглы расстраиваются, когда сталкиваются с волшебством, потому я бы не хотел принимать сов. Гермиона дала мне свой номер телефона, и я смогу звонить ей, когда выдастся свободная минутка, и родные при этом не расстроятся.
Не сто́ило и говорить, что Дурсли не обрадуются, если они начнут получать странные звонки. Гермиона возмутилась было дискриминацией по магическому признаку, но Гарри быстро объяснил, что на нее разозлятся в любом случае: будь она обычной девочкой или ведьмой. Просто в последнем случае намного больше. В конце концов, она согласилась ждать звонков от Гарри.
— Пошли ей сову, и я попрошу Гермиону зачитать письмо по телефону, — предложил Гарри. — Я в свою очередь напишу ей письмо по маггловской почте, а она перешлёт его тебе.
Невилл кивнул, не до конца понимая, что представляет собой «телефон». Гарри пытался объяснить ему это несколько раз, но сдался и заключил, что тому придется увидеть маггловский прибор вживую, чтобы понять его.
— Недавно Рона чуть не убили, — сообщил Невилл.
— Чего? — Гарри насторожился.
Если Квиррелл принялся за не связанных с ним студентов, то ситуация усложнится новым злодейским замыслом.
— Он забрел в Запретный коридор на третьем этаже, — уточнил Невилл. — И рассказал, что увидел гигантскую трёхголовую собаку. Он едва вышел оттуда живым.
— Дамблдор предупредил всех об этом коридоре. Уизли в моем представлении не из того типа людей, которые прислушиваются к остальным.
— Вы лучше спросите, зачем вообще директору гигантская трёхголовая собака в школе, наполненной подростками? — Гермиона потрясла головой.
— Вся школа — это смертельная ловушка, даже без учёта Волдеморта, — Гарри взглянул ей глаза, начиная монолог. — Около неё лес с живущими в нем огромными плотоядными пауками, оборотнями и прочими монстрами. Совсем недалеко дерево, которое может забить тебя до смерти, если подойдёшь слишком близко. Лестницы двигаются сами по себя, и их не волнует, что ты можешь свалиться с них прямиком в пасть Смерти.
Он принялся загибать пальцы.
— На зельеварении мы как мартышки с гранатой — одно неверное движение, и БАХ — мы взлетаем на воздух. Я слышал от старшекурсников, что существуют кусающиеся книги. Каждый ребёнок здесь имеет в руках оружие, и это в том возрасте, когда издевательства набирают обороты. Принимая всё это во внимание, ты считаешь трёхголовых гигантских собак чем-то из ряда вон? Я скорее удивлен, что один из них не стоит на страже где-нибудь возле гостиной Гриффиндора.
Гермиона открыла было рот, но Гарри перебил её, не дав возразить.
— Что произойдет с маггловской школой, если в ней произойдет хоть одна подобная чертовщина? Её закроют на следующий же день. Родители открутили бы головы всему персоналу, и это считается частью нормального бизнеса.
— Я слышал, у магглов плохо с целительством, — вставил свое робкое слово Невилл.
— И это причина безбашенности волшебников, — сказал Гарри. — Сломал руку? Испари кость вместе с осколками, потерпи костерост одну ночь, и вуаля, рука как новенькая! Покусала гигантская собака? Вот тебе заклинание…
— Так они в своём праве? — неуверенно предположила Гермиона. — Волшебников нелегко повредить, сравнивая с магглами.
Гарри глядел на неё, недоумевая, как быстро — менее чем за три месяца — она переняла беспечность волшебников. Могла бы сохранить толику маггловской предосторожности.