Он начал рассматривать охоту как нечто большее, чем каждодневную беготню от побоев. Если кто-нибудь захочет убить его, он должен уметь убраться из опасного места как можно быстрее. Он научится осторожности и сможет избежать любой опасности. Он никогда бы не дошёл до благодарности к Дадли и его шайке, но Гарри осознавал, что его способности развиваются семимильными шагами именно благодаря им. Дадли продолжал набирать людей в своё окружение, а Гарри убегал так, будто от этого зависела его жизнь.
Когда-нибудь так и будет.
Своим чередом проходили месяцы, и Гарри отлично натренировался в беге и скрытности. Не храбро, но когда взрослые со странной силой охотятся на тебя, это наилучший выход.
Однажды они выходили из магазина игрушек, куда Гарри взяли в качестве вьючного мула, и он таскал на себе гору пакетов, высота которой перекрывала ему обзор. Это было единственной причиной, почему Гарри не заметил мужчину в конце автостоянки. Гарри помогал складывать подарки в багажник, когда почувствовал, что кто-то на него смотрит. В этот раз на Гарри не было головного убора: Дадли схватил бейсболку, пока тот был нагружен доверху, и бросил в багажник к груде подарков, где она, должно быть, и была благополучно раздавлена.
— Тётя Петунья, — напряжённо подал голос Гарри.
— Что? — рявкнула она. Гарри повернулся спиной к человеку и сказал:
— Там один из них.
— Один из… — произнесла Петунья, и, подняв голову, побледнела.
— Залезайте в машину, — кратко сказала она, запихивая подарки в багажник настолько быстро, насколько могла.
Дадли неожиданно проявил невиданную до этого наблюдательность.
— Урод боится незнакомцев? — подначивал он, ухмыляясь.
Усмешка Дадли едва смогла подействовать на Гарри: ему есть с чем сравнивать.
— Ты хочешь, чтобы я привел его сюда и познакомил вас? — спросил Дадли.
В первый и, вероятно, единственный раз в жизни мать отвесила ему пощечину:
— Лезь в машину!
Пока машина, визжа покрышками, выезжала с парковки, Дадли уставился на них в остолбенении. Он был нехарактерно тих, но Гарри был слишком занят, разглядывая человека, чей взгляд так всех переполошил, чтобы заметить состояние кузена. Его сердце выскакивало из груди. Они нашли его? Он знал из передач по телевидению, что всё, что им нужно, это записать номер машины и по нему узнать место их жительства.
Усадив их с кузеном перед собой, Вернон не мог подобрать слов, что было на него не похоже.
— Нам нужно поговорить, мальчики, — произнес он, поглядывая на жену.
Она быстро кивнула ему, подталкивая к продолжению.
— У вас, должно быть, немало вопросов о том, что произошло сегодня, — сказал он, — и о том, что происходит в последнее время.
Как только они приехали домой, Дадли тут же побежал к отцу, чтобы рассказать о происшествии на парковке. Кузен искренне ожидал, что ему всё объяснят, однако взрослые, невнятно пошептавшись между собой, отправили их по комнатам, вернее, в комнату и чулан. Впервые в жизни Гарри был счастлив жить в чулане: если в дом проникнут, чтобы его убить, спальни и жилые комнаты будут проверять в первую очередь.
Дурсли сделали всё возможное, чтобы превратить Гарри в невидимку. Его фотографий не висело на стенах, нигде не было его игрушек, любых признаков, что он жил в этом доме. Даже дверь его чулана была ничем непримечательна, ведь это просто шкаф. Гарри подумал, что мысль о людях, врывающихся в их дом и убивающих всех родственников, его ничуть не волнуют.
— Родители Гарри не погибли в автокатастрофе, как мы вам говорили, — сказал Вернон.
— Что? — Гарри резко дёрнул головой.
— Их убили, — произнес Вернон, — люди… можно сказать, состоявшие в культе.
— Почему никто не позвонил в полицию? — спросил Гарри.
Вернон рассердился.
— Ты думаешь, мы бы не пытались, если бы могли? У них есть люди в полиции. Если бы мы обратились в органы, нас бы нашли.
— Они хотят убить меня? — спросил Гарри, чувствуя оцепенение, сковавшее его тело.
Вернон нахмурился:
— Если бы только тебя — не велика потеря. Но если они доберутся до тебя, они доберутся и до нас тоже.
Это объясняло многое. Объясняло и то, почему Дурсли так обращались с Гарри. Всё время, пока Гарри находился в этом доме, он подвергал их опасности. Злоба, которую они проявляли все те разы, когда люди кланялись ему, была лишь замаскированным страхом. Сидящий рядом Дадли начал плакать, и тётя Петунья устремилась его утешать.
— В таком случае, зачем вы приютили меня? — спросил Гарри.
Вернон насупился и долго молчал. Наконец, он сказал: