— Что ты имеешь ввиду? — осторожно спросила Рена. По телу пробежали мурашки. Осознание того, что «забавная милая кошкодевочка» отнюдь не так проста, как ей казалось, давалось с трудом. Более того, как друид, она знала, насколько на самом деле сильно существо рядом с ней.
— То, что в твоих силах разжечь эту искру. Не сдавайся, и тогда месть станет тем, что будет общим у вас. Мора сама примет то мировоззрение, которое будет у Лииндарка и не станет тебе помехой. Им нужна твоя решительность, Рена.
— Решительность? Откуда ты всё это знаешь⁇
— Эмпатия этой Антайны никуда не делась. Я вижу их души насквозь. И даже против воли разделяю чувства нашего лидера.
— В чём твой интерес? Ты же не просто хочешь стать моей подругой?
— А почему нет? — улыбнулась древесная кошка. — Ты мне симпатична, Рена. Я же вижу и твою душу насквозь и могу представить, как ты изменишь и Лииндарка, и Мору.
— Это не ответ. Зачем тебе это? Симпатия — это не повод давать такие советы.
— Я не лгу, Рена, — улыбнулась тари. — Ты потеряла своих друзей в ущелье Хъёкки. Затем тех немногих, кого ты сумела вытащить и поклялась защищать, добила Тиара, подставив твою группу. Посланница тех, кто предал Небесный Город.
— Ты… хочешь мести змеям? — поняла Рена.
— А ты смогла забыть всех, кого потеряла? — спросила в ответ Антайна. — Если бы не нападения созданных ими же монстров, которых они выдавали за происки Подземья, Мурчик бы завершил свой проклятый ритуал как положено и дал бы миру лекарство от пустоты! Без проклятых асу нам бы хватило сил справиться с прорывами!
Неожиданная ярость от всегда милой и добродушной кошки ещё больше озадачил друидку. Она вдруг почувствовала себя кроликом перед удавом.
— А сам Лииндарк? Балтор? Они что-нибудь для тебя значат?
— Сейчас эта Антайна наполовину тари. Не чувствовать невозможно. Я не подниму меч на того, кто меня спас. И я уважаю дух Балтора. Но только дурак не увидит, что ассари — наш общий враг. Пока их народ не падёт, никто не может чувствовать себя в безопасности.
Рена задумчиво посмотрела в сторону Лииндарка. Его боль была словно физически ощущаема. Даже больше, чем испытывала она сама.
— Разве ты сама не видишь? — продолжила Тайна. — Ашер жертва их опытов, он даже родителей своих не видел! Его до сих пор трясёт от одного упоминания змей. Улинрай дочь рабов из народа рабов. У хатоу со змеями вообще давние счёты. Теперь причина появилась и у Лиина. Это твой шанс.
— А причём тут я?
— Ну и тугие же вы, лишённые эмпатии бедолаги, — хмыкнула Антайна. — Чтобы быть с ним, у вас должно быть больше того, что бы вас связывало. Общий враг — отличный повод для сближения, не находишь?
— А зачем тебе это всё, Антайна? Что ты задумала?
— Тысяча лет прошла. Для этой Антайны это был один большой сон. Теперь я проснулась и помню, почему прежний Небесный Король не смог до конца совершить свой ритуал. Его предали змеи. И не какие-то, а иерарх Фантомус.
— Говорят, он слышит, когда кто-то произносит его имя, — напомнила Рена. Впрочем, она не сильно страдала предрассудками.
— Пусть слышит, — отмахнулась Антайна. — Он зачем-то хотел сделать из нашего Лиина берсерка. Ему это удалось. Но он вряд-ли знал обо мне… Его ярость не будет слепой. Кстати, Рена, тебя уже никто не держит, если ты не заметила.
Рена и правда не заметила. Но теперь рваться в бой ей было уже не за чем.
— Что за интригу ты затеяла? — сощурилась друидка.
— Моей интриги здесь совсем немного. Лишь в том, чтобы открыть вам всем глаза на очевидного врага, который исковеркал судьбы всех здесь. Не я привела сюда змеиного убийцу. Я даже не догадывалась, что так будет. Но я умею использовать шанс. Ярость Лииндарка зачем-то была нужна змею. Он готовит ловушку, основываясь на этом. Мы с тобой должны найти эту ловушку раньше, чем новый Небесный Король в неё попадёт.
— Почему ты так во всём этом уверена? Это же только догадки?
— Такие раны как эта — не заживают никогда. Этот день Лииндарк запомнит на всю свою жизнь. И будет ненавидеть себя даже спустя сотню лет, виня во всём себя. И он запомнит тех, кто будет рядом с ним в этот момент, поэтому хватит тратить время попусту. Беги к нему, Рена. Вот теперь — самое время.
Эпилог
Казалось, навыки применяются сами собой.