«Самый страшный человеческий грех это отсутствие чувства меры», — я удивленно уставилась на автора этих слов, молодую девушку лет шестнадцати на вид, на самом деле дракона в полном рассвете сил, возрастом что-то примерно около тысячи лет.
Мы копались в саду, я и тётя Кристна. Собственно сад был её, а я лишь, с присущим мне любопытством и жаждой всего нового, помогала ей, то и дело выслушивая лекции на тему местной ботаники. Послушать было что, да и зрелище в саду открывалось знатное, любому неподготовленному человеку в пору в обморок грохаться. Таких растений как здесь нигде не встретишь, все они были с характером той или иной степени злокозненности. Простых незабудок тётя не выращивала, тут незабудки были такие, что и захочешь не забудешь.
Альмис, сестра матери Кристна, присматривалась ко мне дольше всех. Не то, чтобы она была менее проницательна чем остальные, скорее наоборот. Прежде чем впустить меня в свое сердце эта дракониха предпочитала точно определить, какое конкретно место в этом самом сердце она готова мне предоставить. На диво практичный подход, что, кстати сказать, мне не просто понятно, а отвечает моим собственным представлениям о том, как следует поступать и с сердцем и с встреченными на жизненном пути незнакомцами. Сейчас, спустя некоторое время, я могу подтвердить, что если на кого я и хочу равняться в этой жизни так это на Альмис. Маму и отца Кристна я просто люблю, мне тепло и уютно в их обществе, я расслабляюсь и снова становлюсь маленькой девочкой, словно бы и не было всех этих лет борьбы и предательства, а Альмис это другое. Это то, чем я никогда не стану, но так привлекательно об этом хотя бы помечтать. Всё что она говорила, представлялось мне невероятно важным и одновременно простым и понятным, естественным что ли. Казалось все её речи, это именно то, что я лично не могла сформулировать, хотя всегда знала и жила с этим. Впрочем, поучения были вовсе не в стиле Альмис, поэтому каждый раз когда разговор выходил за рамки ботаники я старалась слушать особенно внимательно.
- Самый страшный человеческий грех это отсутствие чувства меры. Ты, Шелль, конечно не человек, тут тебе несказанно повезло, но тем не менее. Я пока ещё не до конца выяснила, что ты такое — Альмис, слегка наклонив голову, рассматривала меня с интересом ученого-исследователя, заполучившего в лабораторию редкий экземпляр и словно бы прикидывала с чего лучше начать: понаблюдать недолго или сразу на операционный стол — препарировать?
- Резать себя не дам! — категорично заявила я, словно бы предотвращая возможную просьбу с её стороны, — можете изучать сколько хотите, это, пожалуйста, но никаких операций!
- Ойнувсё. Больно надо тебя резать, когда это я интересовалась такими примитивными методами? — засмеялась тётушка. — Кстати, если понадобится я тебя по кусочкам разберу, а потом обратно соберу, ты и не заметишь!
Эта может, я была точно уверена, что может.
- А теперь серьезно, Шелль, слушай меня внимательно и запоминай: самый страшный человеческий грех это отсутствие чувства меры. Вот клубника к примеру вкусная штука, я вижу как вы её с Кристном наперегонки тазиками уминаете, но попробуй съешь не тазик, а десяток тазиков? Впрочем, лучше не пробуй, не все эксперименты стоит ставить на себе. Просто поверь мне на слово: вывернет тебя, и возненавидишь ты эту клубнику на всю оставшуюся жизнь. Только и радости, что тошнить будет не чем-то, а именно клубникой. Или другой пример. Нет ничего прекраснее бокала хорошего вина вечером у камина. Но наверняка со мной не согласятся ни близкие алкоголиков, ни пострадавшие от пожара. Но самое ужасное когда люди не оглядываясь, не замечая что творят, начинают стремительно причинять добро. Родным, близким, далеким или обществу в целом. Лучше бы зло причиняли, честное слово последствий меньше. Разгребать проще. И ведь само по себе добро вещь хорошая, как ни крути, и намерения скорее всего у них самые что ни на есть благие, но вот стоит банально с количеством промахнуться и всё, трандец. Возможно всё что угодно в качестве последствий: от трагедий в отдельно взятой группе индивидуумов до глобального апокалипсиса в целом. Люди ужасно неугомонные.
Альмис, с сожалением вздохнула, и немного подумав на тему: «как угомонить людей», видимо не нашла верного решения и продолжила: