Мама, нет теперь уже раз и навсегда: мачеха, в ужасе уставилась на меня, не сразу сообразив в чём дело, а осознав произошедшее оттолкнула меня и закричала:
- Мерзкая ж ты тварь, что ты творишь в моём доме то?!
Я была маленькой девочкой которой едва исполнилось восемь лет, я всего лишь хотела тепла и любви. Может просто искала их не там где надо? А может на мою долю ни тепла ни любви в этом мире не было припасено...
Я тогда ушла из дома в лес, и бродила там целых три дня. Странным образом не сгинула. Отец нашёл меня в итоге, спящую под кустом, свернувшуюся клубком, грязную и голодную. Принёс домой. И всё вроде пошло по-старому, но всё равно не так, как раньше. Я теперь точно знала, что я чужая, нет и не будет мне места в этом доме. Мачеха в моем присутствии вела себя ровно и вежливо, просто я видела, как она старается скрывать тот факт, что я ей глубоко противна. Я слышала их споры с отцом по ночам, шёпот мачехи: «Не хочу с ней рядом жить, она монстр!» и твердые ответы отца: «Она моя дочь! Здесь её дом И точка!». С годами споры не прекращались, а твердость в голосе отца таяла.
Однако до момента когда мне пришлось покинуть отчий дом оставалось ещё немало времени и немало сотворенных мной глупостей.
Сначала я ещё верила, что всё пройдет и я смогу стать нормальным человеком. По вечерам засыпая в качестве молитвы шептала: «Добрый Боженька, пожалуйста, сделай меня нормальной!»
Не сделал. Может потому, что в отличие от большинства людей не считал меня ненормальной?
После первого визита к магу для смены браслета, просить об этом я перестала. Видимо невыносимая боль отрезвила меня и сделала старше. Зато я подумала, что смогу насильно заставить себя не превращаться. Зачем они мне? Эти превращения? Буду просто жить себе, как обычные люди, постепенно все забудут кто я такая, ведь если я не превращаюсь значит и вреда от меня никакого. Человеческая память короткая, это я уже знала, не знала лишь что она коротка только на хорошие дела.
В общем и целом «не превращаться» это был отличный план. Жаль, что дурацкий и не сработал. Надо отдать мне должное я продержалась почти два года. Счастья и покоя мне это не принесло. Я всё так же оставалась одинокой, всеми позаброшенной. Меня кормили, поили, и даже иногда со мной разговаривали, но тень недоверия никуда не делась. Все вокруг ожидали от меня какого-то подвоха. Даже отец, однажды спросил, чего ради я торчу в кузнице целыми днями? Будто не знал, что зимой мне и податься некуда. Летом было лучше, можно было уходить подальше в лес, никто не интересовался, где это я целыми днями пропадаю. Даже домашней работой меня нечасто загружали. Думается мне, что если бы я не вернулась в один прекрасный день, все бы вздохнули с облегчением. Но я упорно возвращалась.
Многие вещи я сейчас и не вспомню. Как обычно бывает, из детства в памяти остаются лишь отдельные, особенно яркие моменты. Иногда я перебираю это моменты-воспоминания словно стекла в калейдоскопе, удивительной игрушке, которую я однажды видела в магазине.
Жёлтое стекло печали.
Отец впервые взял братьев на Большую Осеннюю Ярмарку. Она проходила в городе, не в ближайшем небольшом городке куда он возил меня к магу на ежегодный контроль, город, куда направлялся папа, был огромен и носил звучное название Сильдомир, там жила несчитанная прорва народа, и ещё внучка старосты, та самая визит которой с семьей раз и навсегда изменил мою жизнь.
Большая Осенняя Ярмарка проводилась в конце Месяца Жёлтых Листьев, аккурат после окончания сбора урожая, до начала осенней распутицы. Погода в это время обычно стоит солнечная, воздух прозрачен и свеж, и только тонкие паутинки носятся на ветру, да изредка медленно опускается вниз с дерева печальный жёлтый лист, напоминая о том, что осень уже наступила. Раньше это был мой любимый месяц, отец всегда обещал, что когда мы подрастем то непременно возьмет нас с собой на ярмарку. Посмотреть на городские чудеса. И мы наперебой выдумывали чего там такого интересного увидим! Город представлялся нам этаким волшебным местом, а ярмарка удивительным праздником. Как давно это было. Детство тогда было тем чем должно быть — временем ожидания чуда.
И вот сейчас, я стояла и смотрела, как братья, толкаясь, лезут на самый верх телеги, груженой товарами для ярмарки. Меня с собой конечно никто не взял. Сестрёнка, впрочем, тоже оставалась дома, по малости лет, потому она ревела от обиды, стоя рядом со мной. Но её то наверняка повезут туда в следующем году, а меня? Меня нет. Это я понимала ясно, незачем таскать с собой монстра на руке которого браслет не дающий забыть об этом. Даже отец не хотел лишний раз привлекать внимание людей, появляясь в незнакомом месте в компании девочки-метаморфа.