- Всё нормально, папа, правда! Я даже рада.
- Ну смотри, может и сложится у тебя жизнь. Везде люди живут и театр этот всяко лучше, чем в игрушки к богатому извращенцу идти.
- Лучше папа, точно лучше. Я справлюсь.
Отец получил за меня тридцать золотых монет, я лично видела бумагу по которой права на опекунство передавались владельцу и руководителю труппы театра «Лики». И впрямь мизер по сравнению с реальной стоимостью метаморфа, хотя и больше чем просят за хорошую дойную корову. Такова твоя цена Шелль, помни об этом, говорила я сама себе, не злилась, не обвиняла отца и окружающую действительность, просто мне нужно было это помнить. Документ был заверен местным магом и я получила копию. Таков закон. Несмотря на то, что метаморфы были существенно ограниченны в правах по сравнению с обычными людьми, нам всё же давали шанс хоть как-то распоряжаться собственной жизнью. Теперь по достижению совершеннолетия я имела права вернуть заплаченные за меня деньги плюс содержание владельцу труппы, и стать свободной. Но до этого было ещё далеко. Сейчас я в последний раз обняла отца и не оглядываясь отправилась в след за новым хозяином моей жизни.
Огромный полосатый шатер отворил для меня свои двери, абсолютно бесплатно.
Театральные труппы в нашем королевстве существовали всегда, в основном это были бродячие артисты, чаще всего несколько человек, пара повозок и немудреный реквизит, но встречались и труппы покрупнее, вроде той куда попала я. Оно и понятно позволить себе купить метаморфа, даже такого дешёвого, не каждый сможет. По-настоящему богатые коллективы в составе имели не одного метаморфа, а столичный театр, единственный стационарный в королевстве, и вовсе наполовину состоял из нашего брата. Театр «Лики» в который попала я, был так себе, серединка на половинку. Не слишком богатый, но и голод артистам не грозил. Мы имели свой шатер, незатейливый зверинец, и десяток повозок для перевозки всего этого добра. В штате состояло около тридцати человек.
Название театра я сочла хорошим знаком.
Владельца, пожилого грузного мужчину, звали господин Дормирон, хотя все в основном обращались к нему дядюшка Дормирон или просто по имени. Нравы здесь царили простые и свободные, всё же театральные люди это совершенно особенная публика, хотя тогда я ещё об этом не подозревала. С опаской войдя в свой новый дом я оглядывалась на окружающую суету, пытаясь представить какой будет моя жизнь здесь. Суета была и впрямь знатная, театр вчера дал последнее представление и сейчас все были заняты сборами в дорогу. Отец, по-видимому, специально подгадал к этому моменту, через пару часов мы уедем и к тому времени, как он объявится дома без меня, а слухи об этом разлетятся по нашей местности и достигнут ушей молодого лорда, я буду уже далеко. И не просто далеко, а неизвестно где. Театр может отправиться в любую сторону, ищи нас свищи. Я конечно сильно сомневаюсь, что господин Дормирон, заполучив по счастливой случайности метаморфа в труппу, легко с ним расстанется, тем более что на него местный аристократ влияния особого не имеет, но лучше поостеречься. К тому же даже кратковременная встреча с этим извращенцем, что хотел приобрести меня для осуществления своих мерзких фантазий, не доставит никакого удовольствия. Есть вещи о которых я предпочитаю забыть.
На нас, вошедших в шатер, внимания никто особого не обратил, все были заняты делом. Позже я поняла, что несмотря на кажущийся хаос, порядок в театре был и дисциплина тоже присутствовала. Просто владелец, как опытный и неглупый антрепренёр, прекрасно понимал когда можно ослабить вожжи и позволить, свободным духом, артистам делать, что вздумается, а когда необходимо натянуть поводок и показать кто в этом доме настоящий хозяин.
Сотрудники относились к нему с должным уважением хотя и с некоторой долей иронии. Причиной иронии был главный недостаток дядюшки Дормирон: любовь к веселящим душу напиткам и азартным играм, что, надо отметить, было свойственно в той или иной степени практически всей артистической братии.