Истошный крик клоунов разбудил всех кроме дядюшки Дормирона и трагика, отметивших удачную гастроль рядом горячительных напитков в таком количестве, что разбудить их не смогла бы и целася стая клоунов вперемешку с волколаками.
Когда остальная толпа сбежалась на звучный вой потерпевших, я уже в своем обычном образе милой, доброй девочки заботливо расспрашивала клоунов: «Что это им привиделось? И не съели ли они чего несвежего на ночь?» Мол, кошмары они от дурного живота мерещатся, так мне бабушка говорила. Конечно никто на это не купился, ни сами клоуны, ни другие коллеги, однако поскольку эти засранцы всеобщей любовью никогда не пользовались, всё спустили на тормозах. Я же начала при встрече с клоунами алчно облизываться, так что все пакости с их стороны разом прекратились, как отрезало. Даже новую книжку взамен испорченной мне клоуны купили, после того как я прозрачно намекнула, что кошмары могут им начать видеться еженощно.
Я начала осознавать свою силу и получать от этого удовольствие.
Глава 8
В которой я не только нахожу нового друга, но и мой друг обретает имя.
Через пару лет моей театральной жизни у меня появился настоящий друг.
Это произошло вскоре после ухода из труппы Лоррены, на её место довольно скоро была найдена другая молоденькая девушка, с которой у меня как-то не сложилось. Может потому, что я слишком скучала без Лоррены, может потому, что её «замена» гораздо больше интересовалась дружбой с теми кто может упрочить её положение в труппе, например, с нашей примой. От меня в этом смысле толку мало. Не знаю. Я, честно говоря, не особо растраивалась по этому поводу. По большому счёту я замечательно чувствовала себя в полном одиночестве. То есть я никогда не была одна, театральная жизнь бурлила и кипела то и дело вовлекая меня в свой водоворот, но при этом я всегда была сама по себе, словно знала: нельзя мне к людям привязываться, нельзя забывать кто я есть.
Маленького угольно-чёрного щенка я подобрала на выезде из города, стая местных дворняг почему-то гнала малыша так словно бы он был их злейшим врагом, а не одним из них. Я видела как он отчаянно бежит прочь, стараясь ускользнуть от жестокой участи, уготованной ему судьбой, и на мгновение почувствовала себя крошечным загнанным щенком, пытающимся просто выжить, спастись от разъяренной толпы. Сколько раз меня так же гнали в прошлой жизни, пытаясь если не сожрать, так хоть надкусить чуток. Шансов у малыша не было, стая набросилась на него, каждый хотел вцепиться в него первым.
Действовала я инстинктивно, перекинувшись в волка, зарычала так, что деревья задрожали. Городские собаки избалованные, они таких ужасов вроде волка в жизни своей не встречали, куда там нападать, шавки тут же, поджав хвосты, прекратили погоню и устремились прочь. Забыв о добыче, они сейчас сами улепетывали с максимально возможной скоростью. Маленький чёрный щенок никуда не убежал. Просто не мог, из передней лапы у него сочилась кровь, бок был разодран так, словно опытный мясник снял с него часть шкуры. Я подхватила малыша на руки, действительно малыш, он легко уместился у меня в ладошке, бедняга, ну и досталось же ему! Ну да ничего, теперь самое плохое позади.