Мы вновь расселись на крыльце. Я задумался, собственно есть о чем. Оказывается могилу можно покинуть, достаточно гробик оттуда унести, правда мне пока его и некуда нести то.
Еще подумал и кажется начала картинка складываться, решил уточнить:
— А остальные твои соклане где?
Он со всепрощающей улыбкой посмотрел на меня.
— Кто где.
Я подумал.
— Ты охраняешь, а они бегают по делам, а потом меняетесь?
Он кивнул.
— Значит и все добро сюда сваливаете? — спросил я.
Его глаза подсвеченные стальным светом недобро блеснули.
— Вопрос снимается, — поспешил я вставить.
Пришлось еще посидеть, ему дать успокоиться, а мне понять, что можно спрашивать, а что нет.
— А чего дом такой кривой? — выдал я.
Он тяжело вздохнул, достал из воздуха знакомую мешковину с широкой дырой на груди и иголку с ниткой.
— Сможешь починить? — спросил он и протянул мне нехитрое богатство.
Я молча взял. Разложил на коленях накидку, взял иголку, запустил через ее ушко нитку.
Перед глазами появилось сообщение:
Желаете отремонтировать?
Да/Нет
— У тебя сколько здоровья? — поспешно спросил незнакомец.
Я с недоверием посмотрел на него, это не та информация, которой я готов делиться с посторонними. Он правильно истолковал мой взгляд:
— Ты не совсем понял. Если ответишь Да, то увидишь, как твои руки будут пытаться выполнить работу и к гадалке не ходи, но уколешься ты очень много раз прежде чем ее зашьешь. Так что смотри хватит ли тебе здоровья, чтобы выполнить такую простую задачу.
Я отодвинул резко руки с иголкой подальше, сообщение пропало, блин, я же реально от такого помру. Вернул ему инструменты и рваную мешковину.
— Спасибо, вовремя, — поблагодарил я.
— Пожалуйста, — со смешком ответил он и убрал мешковину с иголкой. — Уже догадался, что умение шить тоже надо развивать?
Я помотал головой. Он повернулся спиной, кривой шов во всю спину, нитки торчат, петли сикось-накось, одна туго стянута, вторая вообще выпустила петлю нити, ужас, руки оборвать такой швее.
Незнакомец подождал и я успел подумать, что и дом скорее всего приходится строить самим, а для этого навык надо развивать, а уж сколько раз себя по пальцу молотком при этом шарахнешь лучше и не думать. Жесть. Он уловил в моем взгляде мыслительную деятельности, нагло заулыбался. Ненавижу взрослых, все время смотрят, как на малолетнего идиота.
— А чего тогда мне подсказываешь? — раздраженно спросил я.
— А, — выдохнул он и погладил меня по голове, — уж больно ты похож на моего старшенького.
— Он тоже в игре? — поинтересовался я и отстранился, пусть гладит кого-нибудь другого.
— Не знаю, — грустно ответил незнакомец, — он живет с матерью, мы редко видимся.
Посидели подумали. Выходит в этой игре и дома приходится строить самому, вроде бы еще кузнец намекал, что вещи можно ремонтировать самому, только сломаться могут, глядя на ужасный шов на спине мужика, то представляю, как можно в первый раз отремонтировать доспехи и заточить меч.
Забавно, но больше не смотрю на сидящего мужика возле покошенного дома, как на идиота, которому по жизни делать нечего. В той комнате было десять гробов, если не в реальности спят, то скорее всего где-то бегают, изучают и по крупицам приносят, делятся.
— Слушай, друг, — спросил я, — а откуда у всех мешковина.
Он улыбнулся и посмотрел в небо. Гигантская поверхность Луны, если это она, из стальной перетекла в темно-синюю, даже почти черную с синеватым отливом, весь мир поменял оттенок. Яркие звездочки привлекли внимание, светят себе, ни о чем не думают, им никуда не надо.
— Да, за работу выдают, — неожиданно грустно произнес незнакомец.
— Работу? Какую работу? — выпалил я.
— Обычными грузчиками, — тяжело вздохнул собеседник, по искривленной улыбке понял, что вспоминать о такой работе ему неприятно.
— А где наняться? — все же спросил я, заиметь свою законную мешковину не помешало бы.
— Где найдешь, — усмехнулся в усы мужик. — У каждого свое место, торговцев и ремесленников тут хватает, всем нужна помощь, с кем сможешь договориться у того и работай.
— Спасибо, — поблагодарил я, мысленно уже оббегая каждый дом в районе ремесленников.
— Пожалуйста, — ответил незнакомец и как-то странно на меня взглянул. — Ты бы кстати поменьше светился с такой-то наградой за твою голову.
Я онемел, ну реально, где на мне это написано? Он понял мои муки и тихо засмеялся.
— Над твоим ником видны монетки, вертятся на одном месте, — пояснил незнакомец. — Медная значит награда до ста золотых, серебряная уже тысяча, а золотую, как у тебя я вообще впервые вижу.