Отправив ему смайлик, показывающий язык, Яна присела на диван и сжала телефон в ладонях. Ромка прав: ей нужно куда-то двигаться и жить дальше. Мамы больше нет рядом. Больше некому учить ее жизни.
Посмотрев на телефон, Яна загрузила почту, в которую обещала себе не заглядывать. Сердце колотилось как бешеное. На этот адрес мама отправила ей письмо после своего исчезновения.
— Побега от полиции, — твердо произнесла Яна вслух.
Пора было называть вещи своими именами, потому что с течением времени страшные события забывались, а тоска по маме от чувства собственной ненужности и неприкаянности поднимала голову все чаще. Но правда была в том, что мама заперла Рому с Димой во время пожара в офисном коридоре, из которого у них не было шансов выбраться. И сделала она это с целью их убить. Не испугать, не пошутить — убить. И ситуация с подсыпанными Диме наркотиками тоже могла обернуться трагедией. Ну а уж то, что Лену похищали, чтобы от нее избавиться и освободить дорогу к наследству Алексея Волкова, игнорировать было и вовсе сложно. Яна больше не хотела обманывать себя.
Электронный почтовый ящик оказался абсолютно пуст. Этот адрес не успел засветиться в базах данных, поэтому здесь не было ни спама, ни рекламы. И писем от мамы тоже не было. Несмотря на все доводы разума, Яна испытала разочарование, потому что волновалась и скучала. И ничего не могла с этим поделать.
«Иди погуляй» — высветилось всплывающее сообщение от Романа.
— Сам иди, — огрызнулась она, однако встала с дивана и пошла собираться. Нет, не гулять, конечно. А в спортзал.
На беговой дорожке Яна привычно отгородилась от окружающего мира музыкой. Она не смотрела по сторонам, не искала потенциальных друзей по интересам. К слову, она вообще не представляла, как это — подойти и познакомиться. И даже не могла вообразить себе, что должно случиться в мире, чтобы она подошла к незнакомому человеку сама. Не иначе зомби-апокалипсис, при котором этот человек окажется последним незараженным и к тому же имеющим план спасения. Но поскольку апокалипсис пока не ожидался, Яна просто позанималась в зале, сходила на групповое занятие по йоге и отправилась домой с чувством приятной усталости.
Мысль «Чебурашка ищет друга» так прочно засела у нее в голове, — чтоб тебе, Рома, икнуть в самый ответственный момент, — что стоило задремать в метро, как ей приснилась толпа незнакомых людей. Они все, включая Яну, находились на берегу моря, почему-то в руке у каждого присутствующего была скрипка, и они наперебой объясняли Яне, что только ее и ждали. У нее скрипки почему-то не оказалось, но смутиться она не успела, потому что заметила, что ни у одного из скрипачей не было смычка. Она подумала, что можно, конечно, играть и пиццикато, но не всем же составом. Мозг попытался вспомнить, что из классики в традиционном прочтении можно было бы сыграть исключительно пиццикато, но в этот момент на море поднялся шторм, скрипачи куда-то исчезли, а на их месте появился Алексей Волков. Хотя выглядел он скорее как Янин отчим — Вадим, но Яна почему-то знала, что это Волков.
— Беги отсюда, Янкин, и не верь всему, что тебе говорят.
Янкиным ее называл только Лев Крестовский.
— Кто говорит? — спросила Яна, не спеша убегать, хотя гигантская темно-серая волна подходила все ближе к берегу.
— Они все. Беги отсюда. Не тупи!
Алексей-Вадим вдруг превратился в Диму, который больно толкнул Яну под ребро и сказал:
— Нашла место!
Сказал почему-то недовольным женским голосом.
Яна распахнула глаза и поняла, что задремала в вагоне метро, а рядом с ней сидит сердитая бабулька, на которую Яна во сне сгрузила свою спортивную сумку. Вероятно, именно та и ткнула ее под ребра.
— Извините, — пробормотала Яна, вскакивая и отыскивая взглядом электронный маршрут с обозначением станций.
Свою она, оказывается, успела проехать. В итоге до дома она добралась уже ближе к полуночи. Лифт почему-то не работал, и Яне пришлось идти пешком. По пути она заглянула в почтовый ящик, ссыпала вытащенные из него рекламные буклеты в коробку, установленную в углу, судя по наполнению, именно для этих целей, и поднялась на свой этаж.
Где-то играла музыка, а под окном гудела машинами полночная улица. Москва не засыпала никогда. Она бурлила, кипела, рождала и воплощала все новые и новые идеи. И так день за днем.
— Вот бы и мне так научиться, — пробормотала Яна себе под нос и, вытащив из кармана ключ, вставила его в замочную скважину.
Отперев квартиру, она мстительно подумала написать Крестовскому прямо сейчас о том, что его идея с кружками по интересам провальная. И что, если бы его самого заставили искать друзей таким образом, он сдулся бы первым. И пусть он после ее сообщения в ночи, как хочет, со своей Машей потом объясняется.