Подтащив табуретку к шкафу, Аня достала две тарелки и две чашки. В три захода отнесла это все к столу и только потом ответила:
— Хорошо. Только я тебе позвоню.
— Звони, конечно, — с энтузиазмом ответил LastGreen, раскладывая еду по тарелкам.
То, как он в своих мыслях лихо свернул тему Сашки, заставило невесело усмехнуться.
Да, именно, когда Лена позвонила ему и попросила дать номер Потапа, все полетело под откос. Хоть LastGreen и убеждал себя в том, что Потап стал таким дерганым потому, что мало спит, у него куча работы в автомастерской, дома дурдом, но в глубине души знал, что дело в другом. Сашка дергался и отмалчивался потому, что тоже жалел о том дне, когда LastGreen написал Лене Волковой, чтобы вернуть ей потерянный телефон. Это стало ясно, когда вечером, после Лениного звонка, Потап пришел к нему и они сидели вот здесь, на кухне. Мать спала, а Аня играла в большой комнате. Сашка долго вертел в руках свой мобильный, а потом тихо сказал:
— Короче, я вроде как согласился весной прооперироваться.
— Круто, — выдохнул тогда LastGreen, потому что это же правда круто: Сашка перестанет наконец мучиться с ногой и глотать обезбол ведрами.
Вот только царапнуло внутри. Сергею ведь он отказал, а Лене отказать не смог. LastGreen не стал спрашивать, почему Сашка передумал. Ну правда, это же не его дело. А тот тоже неожиданно не стал пояснять. Просто сидел, хмурился, вертел телефон, а потом, так ничего больше и не добавив, ушел домой.
И вот теперь он валялся в больнице, восстанавливаясь после операции, а LastGreen чувствовал себя хреновым другом, потому что за это время ни разу его не навестил. Звонил каждый день, спрашивал, нужно ли чего. Но Потап, конечно, говорил, что все у него есть, потому что знал: свободного времени на рывок до больнички и обратно у LastGreen’а нет. Чувство, что ты плохой друг, было жутко паршивым: они же всю жизнь вместе, во всех драках спина к спине, Анька с Потапом едва ли не больше времени, чем с родным братом, проводит. А вот надо же, развело по разные стороны. И из-за кого? Из-за девчонки, мажорки. Сказал бы кто раньше — в жизни не поверил бы.
Впрочем, какая она мажорка? Если так разобраться, от мажористого там только дом этот их в поселке крутом. А так… как цветок оранжерейный, который оберегать хочется, потому что он от любого ветра сломаться может.
— Гриш?
— М?
LastGreen уставился на сестру, которая что-то спрашивала, видимо уже не в первый раз.
— Когда поедем?
— Куда?
— Ну к маме же.
Сказав это, Аня торопливо опустила взгляд к тарелке и принялась возить куском сосиски по лужице из кетчупа.
— Ань, ну… я не знаю. Наверное, пока лучше не ездить и…
— Ну на чуть-чуть.
Аня подняла на него умоляющий взгляд, и LastGreen тяжело вздохнул.
— У меня сейчас времени нет, — пробормотал он, надеясь, что мелкая пока не заметит несостыковку: в субботу он нашел время на то, чтобы вместе с ней съездить к Лене, а вот на то, чтобы навестить мать в наркологичке, времени не нашлось.
Аня, к счастью, еще не умела выстраивать такие сложные логические цепочки. Она просто хотела к маме.
— Ане, наверное, сейчас поспокойнее стало? — спросила его Лена в их последнюю встречу.
Наверное, со стороны это должно было выглядеть так: когда мать легла в клинику лечиться от алкогольной зависимости, дома прекратила собираться вся местная алкашня, включая отчима, и ребенку должно было стать спокойнее. Но правда заключалась в том, что Аня дико скучала по матери. Да и сам LastGreen скучал, как бы ему ни хотелось убедить себя в обратном. Потому что это была его мать и его жизнь. Да, в последние годы слишком много сил уходило на то, чтобы эту самую жизнь улучшить, особенно с появлением отчима, существование которого на этой земле оправдывало только рождение Ани. Но он со всем справится. Он должен. А мать… она просто слабая. Ей чуть-чуть помочь — и она обязательно вылечится. Согласилась же в этот раз лечь в больничку на два месяца. Обещала завязать и вообще говорила, что любит их и все у них обязательно наладится.
LastGreen потер лицо руками.
— Давай в субботу попробуем съездить, — сказал он, думая о том, что сочинение придется писать ночью и к контрольной по инглишу готовиться тоже ночью. А еще он не сможет съездить к Лене.
Ну в конце концов, никто не обещал, что будет легко.
Моя посуду после ужина, LastGreen прикидывал, что в субботу нужно еще успеть смотаться с Анькой в обувной, потому что она выросла из легких кроссовок, а вот-вот потеплеет настолько, что в осенних ботинках будет уже жарко.