«Как странно, это ведь явный «провал», или, - тут он замер, - или это уже не «номер два!»»
«Вот я вас и поймал, господа шпионы!»
Он вернулся домой.
Они посидели с вином, Полина была весела и рассказывала ему забавное о подругах. Валера натянуто улыбался и был бледен.
Под утро, часа в четыре он поднялся с постели и принес в спальню рулетку.
Он, не касаясь, измерил высовывающуюся из-под одеяла ступню жены и сверился с записью. Результаты несколько различались.
Не дыша, он стал замерять объем плеча у Полины, и тут она проснулась.
- Ты что? Зачем у тебя рулетка? Я толстая, значит? Я толстая! Пошел отсюда! Иди к своей тощей!
Гнев оскорбленной женщины страшнее зверя.
Соседи через стенку потом долго вспоминали.
И опять был выходной день. Валера шел по бульвару Крылова и нес из кондитерской торт из мороженого для Полины под номером, - забыл! У меня совсем память дырявая стала.
Словом, для той, которая ему нравилась больше других.
И опять он услышал дружеский оклик, и опять от прохожих отделился и подошел к нему красавец-комиссар.
Они поговорили о делах, как принято, а потом комиссар спросил, что же думает Валера о международной обстановке.
- Какая обстановка, - с досадой произнес Валера, - тут подумать не успеваешь, что одной жене надо, что другой.
- Как другой? Да разве у тебя несколько жен? - удивленно спросил комиссар.
- Около пяти, - с удивительным спокойствием ответил Валера, при этом взгляд его выражал такую кротость и покорность судьбе, что комиссар и шутить не решился.