Вадим умолк, потом склонился к Алле и, наотмашь, влепил ей здоровую плюху. Голова ее наполнилась звоном, и остаток речи Вадима поплыл мимо ее сознания. Она видела только, как нервно дергаются его разбитые губы, выплевывая какие-то горькие, обиженные признания. Но видела она и другое. Олька, оказывается, вовсе не была в отключке и сквозь полуопущенные ресницы пыталась поймать Аллин взгляд. Алла мигнула в ответ. Мол, вижу тебя. Поговорка «Живем вместе – умираем врозь» - не про них. Они вместе перешагнут последнюю насыпь. Хотелось сказать ей какие-то добрые слова, попросить прощения и самой простить.
- Я ходил ночью до машины, и ты впервые меня не разочаровала, - разглагольствовал тем временем Вадим, докуривая сигарету, - Целый баул денег – это как раз то, что нам с Машкой и нужно, чтобы восстановить... равновесие. Поедем на Бали или Мальдивы, оттянемся, залечим раны.
Он усмехнулся и, скривившись, коснулся дрожащими пальцами располосованной щеки. Потом поднялся и некоторое время в замешательстве разглядывал лежащие перед ним тела. Алла видела, что он размышляет, как переправить их вместе с куклой через насыпь, и при этом самому не оказаться в зоне, где Мать сможет до него дотянуться. Наконец, на что-то решившись, он поднял с земли окончательно расползшиеся остатки Мо Сян, которую, видимо, успел притащить на межу, пока женщины были без сознания.
- Старая, ты уж прости, но, поверь, вместо одного дитяти получишь двух, - обратился он к Матери, размахнулся изо всех сил и швырнул куклу через насыпь, где она пролетела, кувыркаясь и разваливаясь на куски, над головой Матери и тут же затерялась в густых рисовых зарослях.
Муцинь метнулась следом, и через несколько мгновений долина огласилась душераздирающим нечеловеческим воем, который заглушал даже отчаянную какофонию, которую издавал колокол. Алла хотела заткнуть уши, но руки по-прежнему не слушались - были ватными, чужими. Вадим убедился, что Мать занята своим мертвым чадом, и схватил Ольгу за ноги, явно собираясь «под шумок» перетащить ее через насыпь, в потом уже решать вопрос с массивной Аллой.
В этот момент Ольга и нанесла удар – со всей силы выбросив ноги вперед. Вадим зашатался, размахивая руками, не устоял и сделал роковой шаг назад – через насыпь. Алла не уловила движения Матери. Вроде только что та копошилась за кустами метрах в пяти, и вот она уже прямо позади Вадима. Он не успел даже оглянуться, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Заботливые, темные, в прожилках синеватых вен руки тут же обвили его, ласково прижали к груди.
Он не закричал. Открыл было рот, но тут же обмяк. А его уже оторвали от земли и, словно невесту, понесли прочь. Тело его уменьшалось в размерах, скукоживалось, пока Мать опутывала его свежими рисовыми стеблями, вытягивая их откуда-то из-под плаща, словно из собственного нутра. Вскоре ее фигура затерялась меж кустов, колокол стих, а мир внезапно озарился невероятно ярким, золотистым – Земным – солнцем.
…
Дело шло к вечеру. Прелестные перистые облачка окрасились в фиолетовые тона, ветерок ласкал разбитые лица. Из кустов за насыпью, распугав светлячков, выпорхнула какая-то маленькая белая птичка, заливаясь радостной песней.
Женщины уже пару часов молча сидели на меже, привалившись спинами друг к дружке. Шевелиться, как и вести беседу, не было ни сил, ни желания.
- Прости меня, - прошептала, наконец, Алла, оторвавшись от мирного пейзажа, - Он хотел… нет, не так. Мы оба хотели тебя отдать на обмен.
- Это только тебе так казалось, - хмыкнула Ольга и, заранее скривившись, с опаской ощупала свое лицо, - Я и на мгновенье не допускала, что меня он пустит в расход, а с тобой отправится на Мальдивы. Но я тебя не виню. Влюбленная баба – всегда – слепая и глухая дура.
- Когда ты догадалась?..
- Да сразу, как увидела его лощенную физиономию на стоянке. Ты можешь не верить, но, если бы у меня была хоть тень сомнения относительно его планов, я бы честно предложила себя в жертву. И чтобы эту тень развеять, я вчера пошарилась в его вещах. Ну, пока вы шушукались на крыльце.
- И нашла заряженный пистолет, - Алла, борясь с навалившимся головокружением, наконец, нашла в себе силы встать.
- Можно было бы подумать, что он прихватил его, чтобы защитить двух престарелых идиоток от размахивающих саблями шаолиней, или как их там… Но шаолини и не думали нападать, поэтому я повозилась, но все-таки сумела высыпать из него патроны. От греха. И не прогадала. Но он совершил гораздо бо́льшую ошибку, когда ночью решил поговорить со своей Машкой. А мне, знаешь ли, плохо спится в последние недели…