Она вскрикнула. Его толстый, с шершавой кожей, палец соседствовал с её тонким и нежным, и не просто соседствовал, а задавал темп, натирая готовый лопнуть от наслаждения клитор.
Она была на пределе. Её расслабленная рука, её палец больше не интересовали его: он погружал свой палец всё глубже и глубже в плоть, превратившуюся в растопленное масло, и обволакивал взглядом её лицо, кривившееся от удовольствия.
Она приоткрыла глаза.
— Пожалуйста, — взмолилась она, и он, с довольной улыбкой психопата, которого жертва просит о пощаде, развалился на спине.
— Сама, — напомнил он.
Со стоном раненного зверя она навалилась на него. Он оставался невозмутимым и сосредоточился на её лице, будто их предстоящее слияние, а она не представляла это иначе, совсем его не интересовало, хотя его член, превратившийся в каменный стержень, говорил об обратном.
Она медленно опустилась. Он закусил губу, но не издал ни звука.
Она наклонилась к нему, и её горячее дыхание обожгло ему подбородок. Он по-прежнему молчал.
Она выпрямила спину и приподнялась вверх. Молчание.
Опустилась. Приподнялась. Опустилась.
Его грудь вздымалась. Точно художник он изучал черты её искажённого от нетерпения лица. Его руки легли на её бёдра.
Приподнялась. Опустилась. Приподнялась.
Её медлительность, осторожность, с которой она присаживалась на требующий жёсткой скачки член, раздражала.
Опустилась. Приподнялась.
Он порывисто насадил её до упора.
Она вскрикнула и попыталась приподняться, но его крепкие руки сжимали её бедра, оставляя на нежной коже белые следы, и освободили их от натиска лишь, когда она замерла.
Приподнялась. Предприняла попытку не спеша опуститься, но вновь потерпела поражение: он оказался быстрее.
Медленно приподнялась. Резко опустил.
Медленно приподнялась. Резко опустил.
Резко приподнял. Резко опустил.
Она задыхалась от невообразимой скорости, от наслаждения, наполнявшего каждую клеточку. Она кричала, впиваясь ногтями в его живот, а он управлял её телом, будто тряпичной куклой до тех пор, пока она, совсем обессилев, не размякла в его руках. Тогда он опустил её на член в последний раз и крепко держал за бёдра, следил за её реакцией, пока наполнял её семенем: она всхлипывала.
Кончив, он убрал руки, и она не сползла — стекла с него на соседнюю подушку.
Утром, когда Аннет проснулась, Чарльз уже стоял у двери.
— Где ты нашёл мой телефон?
— В кофейне.
— Нет, в первый раз.
— В ресторанчике на двадцатой улице.
Он загадочно улыбнулся и вышел из номера.
Аннет посмотрела на мобильник, попискивающий на столе.
Она никогда не была в ресторанчике на двадцатой улице.
Она никогда не была на двадцатой улице.
В их городе нет двадцатой улицы…
Конец