— Какой вы, оказывается, сплетник, Рекс, — весело произнесла Вэл. — Несколько слов тут, несколько там — и вот вам история.
Тот покраснел и захихикал, чуть ли не извиваясь от смущения.
— У меня очень хорошая память, — чопорно сообщил Рекс. — И мне интересно знать, что творится вокруг. Но я стараюсь не делать выводов, потому что это очень беспокойное занятие.
Вдалеке зазвонил колокольчик, и Вэл пошла открывать.
— Вот и Джорджия, — сказала она. — Спасибо, Рекс, я спущусь сама. Мне так хочется.
Тот учтиво поклонился и открыл ей дверь. Каждый его жест был тщательно продуман, и во всем поведении чувствовалось какое-то напускное, слегка нервозное нахальство, неуместное в любой ситуации. Он вернулся к каминной полке и протянул руку к своему квадратику ткани. Бархат темным озерцом лежал на белом мраморе, и, почти коснувшись его, Рекс вдруг отдернул руку, после чего усилием воли заставил себя взять его и выбросил в корзину.
— Ее зарезали, так? — спросил он. — Мне вдруг бархат об этом напомнил. Очень красивый материал. Мягкий и прекрасно драпируется. Но напоминает цвет запекшейся крови. Я во Франции этого навидался.
— Во Франции?
Мистер Кэмпион был удивлен. Женоподобный образ Рекса никак не вязался с военными подвигами.
— С четырнадцатого по семнадцатый год, — поспешно ответил Рекс. — Сомме и Марна. Был обычным солдатом. Офицерского звания так и не получил. Это было давно, но я тогда многому научился. С тех пор не терплю уродства и дискомфорта. Надо будет сказать мадам насчет бархата. Жаль, что сейчас так популярны все эти сливово-малиновые оттенки. Мода пошла с коронации, конечно, но мне она не нравится. Не ассоциируется с королевской семьей.
Он снова хихикнул и пригладил волосы.
— По-моему, у Ламинова был какой-то неприятный опыт в России. Он ничего об этом не говорит, но он туда ездил во время революции и еле спасся. Он тоже не выносит некрасоту. Вы замечали? Все должно быть непринужденно, изящно и элегантно. Ради этого он готов на все. Когда «Золотая груша» практически прогорела, он все равно выставлял орхидеи на каждый стол. Для него деньги — это, в первую очередь, утешение.
Рекс взглянул на наручные часы — золотые и очень изящные, но нисколько не женственные.
— Пора в кровать, — неожиданно сообщил Рекс. — Домой доберусь только к полуночи. Не знаю, помог ли я вам чем-то. Как говорит мадам, это всего лишь сплетни. Никаких ужасных фактов я не знаю. Да и не хочу знать. Доброй ночи.
Он снова хихикнул и ушел, разминувшись с Джорджией всего на полминуты.
Она пришла не одна. Кэмпион услышал восхищенное повизгивание Ферди Пола, когда они не дошли еще и до второго этажа. Ферди вошел первым, принеся с собой волну нервозной энергии.
— Боже! — воскликнул он. — Ну и история! Все валится одно за другим!
Он уселся на деревянный сундук, вытащил пачку сигарет, закурил и бросил спичку в дальний угол комнаты.
Вошли Джорджия и Вэл. Джорджия выглядела прелестно — на ней было мягкое черное платье из полупрозрачной ткани, с драпировкой на груди и присборенной юбкой. Она казалась изящной, женственной и как будто немного несчастной.
— Дорогой мой! — обратилась она к Кэмпиону. — Мой дорогой! Какая жуткая история! Ко мне в гримерку пришел полицейский, а к Ферди заявились двое — один в самолет, а другой домой. Вот потаскушка!
— Черт подери, ну она-то не виновата, — вмешался Ферди. — Это не ее вина. Так получилось. И она была хорошенькой. Очень жаль.
Он говорил с искренним сожалением — видимо, об исчезнувшей красоте.
Джорджия села на стол рядом с Кэмпионом.
— Две смерти, — хрипло произнесла она. — Две. Но я не суеверна. Не должна быть суеверна. Что мы будем делать? Что это для нас значит?
Все смотрели на Кэмпиона, и он встряхнулся.
— Я в неловком положении, — задумчиво протянул он, осознавая, что им вдвоем с Вэл было бы куда легче обработать Джорджию, если бы при этом отсутствовали посторонние. — Понимаете, когда полиция берется за подобные дела, они ничего не упускают. Всех знакомых мисс Адамсон целыми днями будут допрашивать детективы, и они постараются вытянуть из вас все, что вы знаете. В конце концов они достигнут результата — выяснят, что эта несчастная делала последние полгода, с кем говорила и так далее. Это все неважно, конечно. Я обещал им, что буду делиться всем, что узнаю, как и мое окружение. Если они откопают что-то важное — отлично. Но они легко могут наткнуться на вещи, которые не имеют отношения к делу, но в которых есть свои сложности — хотя все только в рамках закона, конечно. И тогда у нас наверняка возникнут проблемы.