…Потом она исчезла и сделала это так же просто, как и появилась; а мне осталось одно — заняться тем, чем занимается все прогрессивное человечество — гадать о том, что может произойти дальше?..
…А наутро следующего дня наступило утро.
И первое, что я услышал, еще до того, как прозвонил будильник, был звонок моего мобильника.
Я никогда не обижаюсь на ранние звонки — если люди звонят, значит, я еще кому-то нужен — хотя иногда такие звонки вызывают мое удивление.
«Кто бы это мог быть?» — подумал я, разлепляя глаза в попытке рассмотреть высветившийся на мониторчике «Нокии» определитель номера.
— Петр Александрович, вы еще спите?
— Нет.
Уже не сплю.
— Это Злата, — проговорила трубка голосом моей вчерашней знакомой.
— Отлично, девочка.
Когда ты появишься у меня? — Задавая этот вопрос, я внутренне был готов к любому ее ответу.
И, конечно, к тому, что она окажется занятой сегодня, извиняется и прийти не сможет.
Лишь к тому, каким именно окажется ее ответ, я был не готов.
Вообще, в этой жизни я довольно часто оказывался не готовым к тому, что происходило что-то из того, что я ожидал.
Оправдывало меня только то, что к тому, чего я не ждал, я не был готов почти никогда.
И это роднит меня со всем остальным человечеством.
— Отлично, девочка.
Когда ты появишься у меня?
— Когда вы откроете свою дверь.
— В каком смысле? — Спросонья я соображаю слабо.
Как и во все остальное время.
— В самом прямом — я у вас под дверью.
— Понятно.
Я сообразил — где ты.
Теперь дай мне одно мгновенье на то, чтобы окончательно проснуться и сообразить — где у меня дверь…
…В этот момент я понял, что, надеясь на приход девушки, я ее, по полному счету, не ждал, и в моей мастерской был банальный бардак.
Впрочем, при сравнении с бардаком в голове среднестатистического россиянина — ситуация в моей мастерской вполне могла бы сойти и за некий порядок…
— … А ведь вы не верили в то, что я сдержу свое слово и приду? — Злата вошла в мою мастерскую и с порога задала очень простой вопрос, на который мне оказалось трудно ответить.
Настолько трудно, что я не нашел ничего лучше, чем просто сказать правду:
— Я просто ждал тебя.
Но приходить тебе или нет, могла решить только ты.
— Почему вы меня ждали? — девушка улыбалась, слегка кокетничая, как ребенок перед взрослым, хотя это кокетство не могло скрыть того, что ответ на этот вопрос ее интересует вполне серьезно.
И я опять ответил ей правду.
Выход самый простой и надежный — говорящего правду иногда можно обвинить в глупости, но никогда нельзя обвинить во лжи:
— Потому что мне с тобой интересно.
— Ну, тогда — здравствуйте, Петр Александрович.
— Здравствуй.
— Ну что же, если вы меня действительно ждали, то, возможно, маленькая девочка сегодня не зря осталась без завтрака.
Может, сегодняшний день будет стоить того, — перемешав мысль с улыбкой, проговорила Злата, и я в ответ улыбнулся ей:
— Вряд ли.
— Почему? — девушка посмотрела на меня удивленно.
Кажется, сегодня мне удалось в первый раз озадачить ее.
— Потому что ничего не стоит тот художник, который не может накормить завтраком свою модель.
В руках у девушки была только маленькая сумочка-косметичка; и, заметив мой взгляд, мельком брошенный на эту сумочку, девушка улыбнулась:
— Здесь облицовка, — а потом прибавила:
— Ведь все остальное мне будет не нужно.
Злата прошла в комнату, осмотрелась, не как гостья, а как будущая соучастница, потрогала багетную лепнину связки рам, стоявших в углу, обошла стороной мольберт, посматривая на него как на нечто чудное, скажем, как на ионный ускоритель.
И тут мне стало неловко за расхристанную постель, с которой я только что поднялся.
— Подожди, друг мой. Сейчас я наведу порядок и будем завтракать.
Я принялся собирать постель, но девушка вдруг — хотя к ее «вдруг» мне давно уже пора было привыкнуть — задала мне очередной вопрос:
— Что это? — проговорила она, указывая на место моего сна.
— Кровать. — Я почувствовал, что нарываюсь на очередной подвох, но в чем он заключается, еще не знал.
— Жаль, что не окоп, — вздохнула Злата.
— Почему?
— А если у меня залечь охота появится?
После этих ее слов, убедивших меня в том, что девушку за ночь не подменили, я отправился на кухню готовить завтрак, а она осталась в комнате, как мне показалось, разглядывать картины, висевшие на стенах.