*
Ночь уже давно опустилась на Ревн, а Сэввис все еще металась в раздумьях. Она лежала на своей постели прямо в одежде, снова и снова прокручивая в голове все, что принес ей этот день: архив, документы, информацию, предательство Альна. Она могла это пережить, но не вытерпеть. Сэввис встала с кровати и уверенно прошагала к окну. Второй этаж, лето, звездная ночь, вполне подходящая для побега... Пусть Альн думает, что она трусливая птичка, запертая в клетке. Он совершенно не знал ее. Да и сама Сэввис иногда удивлялась мыслям, приходящим ей в голову. Кем же она была раньше, если прыжок из окна второго этажа казался ей пустяком? В архиве она нашла слишком мало информации. Чем занималась Сэввис? Кого любила? Чего боялась? И что ее убило? Руки сами по себе стали открывать окно, пока разум девушки метался в догадках - спит ли Альн? Сможет ли ее услышать? Когда рамы поддались, в лицо девушке ударил прохладный ночной ветерок. Она вдохнула его полной грудью, наслаждаясь каким-то неразличимым запахом. Должно быть, так пахла свобода, которую она намеревалась вырвать из когтей своих спасителей и пленителей. Придерживая неудобную юбку руками, Сэввис взобралась на подоконник и высунулась в оконный проем. До земли было метра четыре, внизу - трава. Она не должна разбиться даже при неудачном приземлении. Внезапно Сэввис пронзила другая мысль - как она собирается вернуться? По гладкой стене ей ни за что не взобраться, а войти в дверь - значит, привлечь к себе внимание Альна. Девушка огляделась по сторонам, ища глазами что-то, что могло бы ей помочь в этом непростом деле. И вот она - очередная победа! В небольшом саду, что прилегал к дому Гольдеса, возле одного из старых деревьев стояла позабытая всеми деревянная лестница. По ней-то она и вернется в свою комнату, а потом просто сбросит ее на землю, и никто ее даже не заметит. Сегодня все складывалось в ее пользу. Одержимая этой мыслью, Сэввис стала вылазить из небольшого окна. Усевшись на подоконник, она свесила ноги вниз и стала прикидывать, как ей лучше приземлиться. И как не закричать, если будет больно. Оглянувшись через плечо на опустевшую комнату за спиной, Сэввис сделала глубокий вдох. Пора просыпаться. Пора возвращать все то, что у нее отняли. И она прыгнула. Лететь оказалось не так высоко, и уже через мгновение после того, как ветер подхватил Сэввис, разметав ее подол и волосы, она рухнула в покрытую росой траву. Девушка успела выставить руки вперед, чтобы смягчить себе падение, и теперь они загудели от удара. У нее получилось выбраться почти бесшумно, не привлекая к себе внимания. Сэввис поднялась на ноги, отряхнула подол платья и поцарапанные ладони и, прислушиваясь, огляделась по сторонам. Ни в одном окне дома не горел свет. Значит, Альн действительно уже лег спать. На ясном августовском небе сияли многочисленные звезды. До рассвета была еще целая жизнь. По крайней мере, Сэввис именно так и казалось - за несколько часов ей предстояло успеть больше, чем за все предыдущие месяцы. Она в красках представляла себе предстоящую встречу. Что скажут ей родители, увидев дочь на пороге? Наверняка, все это время они считали ее мертвой. Какова будет их радость! А вдруг они сочтут ее ненастоящей, неправильной? Неживым механизмом без сердца и души? О таком раскладе тоже не следовало забывать, чтобы потом не врезаться со всей силы в камень жестокой реальности. Но Сэввис верила, что родители так не поступят. Наверняка, они до сих пор лелеют надежду на то, что она окажется жива. Девушка уверенно двинулась вперед, свернула на каменную дорожку, что вела к железной калитке, которую, кстати, Гольдес никогда не закрывал - может, из-за забывчивости, а может из-за того, что в этот дом никогда не приходили непрошенные гости. Сэввис вышла на тротуар, не переставая оглядываться по сторонам. Она все еще держала в голове ту мысль, что беспокойства Альна могут оказаться не совсем беспочвенными - девушке есть, кого опасаться. Помня о своей странной смерти, Сэввис никогда не забывала про то, что у нее были враги, которым хватило наглости на ее убийство. Вот только что они из себя представляют, оставалось лишь догадываться. Они хорошо замели следы, раз сумели стереть себя из ее памяти. Ночные улицы были пусты, тихи и безлюдны. Изредка где-то вдалеке попадались одинокие силуэты каких-то несчастных бродяг, которые Сэввис старалась обходить за много метров. В остальном на улицах было спокойно и даже как-то умиротворяюще. Сэввис нравилась эта темнота, тишина и ровный свет фонарей. Пестрые витрины погасили на ночь, шумные прохожие исчезли, ровно как и многочисленные извозчики, экипажи и орущие торгаши с мальчишками, раздающими газеты. Дневной Ревн нравился Сэввис, но ночной… Она заново в него влюблялась, понимая, что уже любила его всю свою жизнь. Чем дольше девушка шла по мощеным улицам, мостам и переулкам, вспоминая дорогу к родному кварталу, тем меньше ей хотелось возвращаться в дом Гольдеса. Квартал Гальнадир был не так богат, как тот, в котором жил профессор, но попав сюда, Сэввис ощутила тот ни на что не похожий уют, которого не было в фешенебельных районах Ревна - домишки здесь были невысокими, не больше двух этажей - но их пологие черепичные крыши и каменные печные трубы придавали им вид чего-то сказочного, волшебного. По стенам многих домов тянулись пышные листья плюща, а маленькие палисадники под окнами пестрели цветами даже в темноте. В отличие от выставленного на показ богатства остального города, здесь все было сделано с сердцем и душой, отчего Сэввис показалось, что железка в ее груди забилась чаще, чем обычно. Она шла по узкой улочке, по обе стороны застроенной похожими друг на друга домами. Глаза Сэввис скользили по табличкам на стенах, плохо различимым в тусклом свете фонарей. Она искала дом номер шестнадцать и замерла на месте, когда ее взгляд наконец-то уткнулся в нужное здание. Сэввис уже знала это чувство, оно приходило к ней редко, но было так желанно, что девушка в деталях помнила каждый его визит. Легкий укол памяти, смутное воспоминание, подсказывающее ей, что она на правильном пути. Такое своеобразное сладостное дежавю, ощущение которого девушка бы не променяла ни на что на свете. Вот и сейчас она смотрела на свой дом, пока в груди расплывалось небывалое теплое чувство. Она добралась, пусть и не так скоро, как хотела. А в маленьких окошках горел свет, словно ее ждали. Сэввис, будто радостная маленькая девочка рванула к крыльцу, подхватив подол платья руками. Крыльцо ее родного дома было маленьким и тесным. Стертые доски заскрипели под ногами, стоило девушке на них наступить. Она замерла под дверью, заглядывая в окно, из которого лился свет. С ее ракурса в нем почти невозможно было что-то разглядеть, поэтому Сэввис быстро оставила эту затею и постучала в дверь дрожащей от предвкушения ладонью. Внутри раздались какие-то звуки, наверное, шаги, но дверь так и не отворилась. Сэввис отбросила в сторону все нехорошие мысли и постучала еще раз - смелее и настойчивее. Спустя несколько бесконечных секунд дверь немного приоткрылась, вынуждая Сэввис чуть попятиться назад. Ей на глаза упала полоска света, не дающая как следует разглядеть женщину, стоящую на пороге. “Мама” - стукнуло в голове у Сэввис. И это был не вопрос, а утверждение. И пусть эта женщина не была сильно похожа на девушку, у Сэввис не осталось никаких сомнений. Чего нельзя было сказать о хозяйке дома.-Чего надо? -Резко спросила она, вынуждая Сэввис сделать еще один незначительный шажок назад. Девушку совершенно обезоружила эта фраза. Все мысли и слова, что были в ее голове, тут же исчезли, оставив вместо себя пустоту и недоумение. Она просто смотрела на свою мать, в то время как та видела перед собой не дочь, а незнакомку. По крайней мере, со стороны Сэввис это выглядело именно так.-Ты кто такая!? -Требовательно рявкнула на нее мама. Должно быть, глаза Сэввис сейч