И ведь она была права: к столовой «Фаст Заказ» уже подкатывался болид службы охраны правопорядка, и если они начнут разбираться во всём, то по законам я действительно поступил не правильно, поэтому попадаться мне к ним нельзя. А лучшее, что я мог сейчас предпринять – это юркнуть в задворки и загаситься хоть ненадолго, пока не смогу придумать, что делать дальше. Да, они меня не догонят, но если начнут искать – то обязательно найдут. Придут ко мне домой и будут ждать там.
Пробежав между криво расставленными домами, я оказался возле гаражей для личного транспорта. Зона не жилая, поросшая травой. В это время сюда вряд ли кто сунется, но если меня настигнут, сложно будет объяснить, что я здесь делаю. Да и не придётся. На телефон пришло оповещение об изменении моего социального рейтинга.
- 950
Тысячу одним махом сняли, как за убийство. Похоже, тот тип и впрямь отошёл. И блин, не надо было позволять четвёртому сваливать. Уверен, это он дал на меня ориентировку. Не Мелиса ведь, она точно не могла, а больше некому.
В любом случае, сначала им придётся меня поймать. Вот если рейтинг минус тысяча – тогда могут на месте ликвидировать, без предупреждения, а пока он не опустился так низко, можно быть уверенным, что из винтовки с крыши какого-нибудь дома меня не хлопнут.
Отдышавшись и пораскинув мозгами, уже придя в себя после состоявшейся бучи, я начал осознавать, что я только что натворил. Единственный, кому я мог довериться – это, конечно же, мой наставник и опекун Павел Николаевич. Он всё равно узнает скоро, что я подрался, лучше я сам ему об этом расскажу. У меня по всему телу испарина выступила, когда представил, что за этим последует. Архипову ведь тоже может достаться, а он совсем не виноват.
По задворкам я пробирался бегом, где необходимо было выйти на просматриваемую улицу – старался идти ровно, как ни в чём не бывало. Велик остался возле столовой, а каршерингом теперь пользоваться не смогу, вот и пришлось весь путь до мед-лаборатории на своих двои проделать. Войдя в здание медицинской лаборатории… влетев в него, я увидел уже знакомое лицо.
- Виктория, где Архипов? – сходу крикнул я девушке, стоявшей за регистрационной стойкой.
- Занят, сейчас не может Вас принять.
Чтоб её, она что, не помнит меня.
- Это же я, Марти!
- Минуточку…
Она взяла трубку телефона и, спустя несколько секунд, положила её обратно.
- Марти Стю, верно? Павел Николаевич сейчас освободится, ждите его возле приёмного кабинета.
Ждать мне пришлось недолго. Вернее, совсем не пришлось. К кабинету профессора Архипова мы подошли одновременно с разных сторон. Он открыл мне дверь, но ругаться начал ещё до того, как я вошёл внутрь:
- Марти, ты что, обалдел? Тебе нельзя никому на глаза показываться.
Понятно, он уже в курсе всего.
- Звонить мне тоже никуда нельзя, - ответил я. – Что мне остаётся?
Дверь за нами закрылась, мы остались в кабинете вдвоём. Павел Николаевич уселся за свой рабочий стол, принявшись нервно постукивать по нему костлявыми пальцами.
- Мне из-за тебя пришлось все дела бросить, - заявил Архипов. – Ты даже не представляешь, с какого важного совещания я сейчас ушёл!
- Так что мне делать? Я не первый начал, меня спровоцировали. Можно что-нибудь придумать? Сослаться на плохое самочувствие – это смягчит наказание?
- Марти, ты числишься как абсолютно здоровый и уравновешенный. Никто не примет во внимание твоё состояние аффекта. Наказание будет менее строгим, если тебя осудят как моификанта, а не как гражданина. Тогда решение по тебе будет приниматься руководством агентства Эс-Ти. Но проблема в том, что ты совершил преступление на территории научного городка.
Мне вдруг стало понятно, что меня на самом деле спровоцировали. И даже не те четверо студентов, которых я побил, а плосколицые. Наверняка это они ими манипулировали, ведь не могли же они просто так от меня так быстро отвязаться. А теперь всё идёт так, как на руку им. Мне даже не пришлось от гражданства отказываться, меня его и так вот-вот лишат, посте того как наказание назначат. Да и старшаки не могли ни с того ни с сего себя вести как полоумные. Явно не обошлось без воздействия псиоников.
- Павел Николаевич, это всё те рептилойды, которые у вас в кабинете сидели, - постарался заверить я. – Это они подстроили, но я не знаю, как это они сделали.
Я рассказал, что встречался с ними снова, но разговаривали мы уже по-другому. Не упустил ничего, что могло показаться подозрительным.
- Они вполне способны на такое, - задумчиво произнёс Павел Николаевич, выслушав меня. – Если получится доказать, что они хоть как-то замешаны в этой разборке – с тебя, скорее всего, будут сняты обвинения. Но ещё никому не удавалось поймать за руку псионика. Даже если они решились на такой низменный поступок – это едва ли может быть доказуемо.