Relik — это первый порт захода для большинства артистически настроенных дизайнеров, но нашу братию можно найти и в магазине Virginia, что в Холланд-парке, и в Steinberg and Tolkien в Челси, и в Appleby, и на Ноттинг-Хилл, и в Айлингтоне. С аксессуарами чуть сложнее. Солнечные очки можно раздобыть лишь в одном месте — в Archiv, что в Восточном Лондоне; там постоянно толкутся люди из Vuitton и Gucci (и тот и другой, по слухам, покупают не меньше пятидесяти пар за раз). Те, кто ищет старомодную вещицу для фильма, телепередачи или рекламного ролика, рано или поздно приходят сюда. Здесь собраны все очки, задействованные у Стивена Спилберга в фильме «Мюнхен», и почти на каждом снимке в Pop можно обнаружить что-нибудь из Archiv. Это удивительное место. Я провожу здесь уйму времени, рассматривая то гигантские стекла, похожие на крылья бабочки, то оправу, которую носил Элтон Джон, когда стригся наголо и писал свой «Крокодилий рок», и иногда жалею, что не занимаюсь производством аксессуаров. Посещение «Архива» — одно из любимых моих занятий после завтрака.
— Что еще у тебя есть?
Я склоняюсь к Мими и закуриваю. Она сделала свое дело. Начинаю чувствовать некоторое удовлетворение.
— Нечто чертовски восхитительное, — говорит та. — Тебе непременно понравится.
Ухмыляясь, она вытаскивает длинное черное платье и ждет реакции.
— Оззи Кларк!
— Ух, — говорит Александр.
— Нет слов! — отвечаю я.
— Да. Из «Релика».
Мы киваем. Конечно.
— Знаю, оно не совсем в твоем стиле, но, по-моему, милое, так что если тебе не понадобится, то я могу взять его себе.
Это черное платье длиной в пол, с узким лифом, пышными рукавами и низким вырезом. Выглядит в духе «Вечеринки у Эбигейл», но в то же время очень изысканное. Вырез глубиной до пупка снимает излишнюю приторность и делает платье невероятно сексуальным.
— Думаешь, пойдет? — спрашиваю я.
Она затягивается и думает.
— А если укоротить до колена?
— Полагаю, нарушится гармония. — Я забираю платье и вешаю его на плечики. — Можно попробовать более светлые тона и чуть облегчить низ.
— Хорошая мысль, — отвечает она.
— Смотри, — говорю я, чувствуя, как от возбуждения у меня потеют ладони. — Как насчет этого?
Я беру свой блокнот и начинаю рисовать. Верхнюю половину платья сохраняю полностью, даже подхожу к вешалке, чтобы скопировать линии, швы и крой. Зато низ меняется. Юбка будет более узкой и менее прозрачной. В наши дни нелегко ходить в платье до земли. Никому больше не нравятся гигантские конусообразные юбки, которые были в такой моде в семидесятых, — теперь это кажется жеманством. Но добавьте пару штрихов в духе Roland Mouret, заузьте низ, сделайте так, чтобы юбка струилась на бедрах и не слишком подчеркивала ягодицы, — и вы получите вещь, которая способна стать хитом сезона.
— Неплохо, неплохо, — говорит Александр, заглядывая мне через плечо. — Представляю себе Кэмерон Диас в этом платье.
— У меня есть и обувь, — сообщает Мими, доставая пару черных замшевых туфель с серебристой отделкой. — Это Terry Havilland.
— Шикарно и очень мило. — Я улыбаюсь. — Но мы не занимаемся выпуском обуви.
То, что мы не производим аксессуары, — моя вечная головная боль. Сумки и пояса — это настоящее золотое дно, сущий остров сокровищ. Доходы взлетают до небес. Луи Вюиттон заработал шесть с половиной миллиардов фунтов стерлингов в прошлом году, и только десять процентов от этой суммы было получено за счет одежды. Все остальное — аксессуары. Если тебе удается создать правильную сумочку — Ту Самую Сумочку, которая станет хитом, — твои акции здорово поднимаются. У шестидесяти женщин из ста есть по меньшей мере десять сумочек, а у трех из ста — более двадцати пяти. И наценки просто потрясающие. Если себестоимость одной сумочки — восемьдесят фунтов, то розничная цена на нее может колебаться от восьмисот до трех тысяч. Как правило, они обходятся изготовителям не дороже чем в тридцать фунтов и продаются примерно по сто пятьдесят фунтов оптом и по четыреста — пятьсот в розницу. А главное — это товар для всех. Женщины, у которых шестнадцатый, восемнадцатый — да хоть двадцать четвертый! — размер одежды, могут купить сумочку без всяких дополнительных издержек со стороны дизайнера.
Если ваша сумочка настолько хороша, что желающие ее приобрести выстраиваются в очередь, вы можете безмятежно улыбаться и ехать в банк. Покупатели будут готовы на все. Помню, как в Matches проводились вечерние распродажи от Chloe Paddington, где только постоянные клиенты могли приобрести сумочку из-под прилавка, как дозу лучшего кокаина. Вещицы расходились, не успев даже попасть в магазин. Пару лет назад Луэлла Бартли точно так же распродала свои сумочки. Fendi недавно прекратил запись страждущих, объявив, что новые фасоны В Bag (по тысяче долларов за штуку) появятся не раньше чем в будущем году. То, что сейчас считается общеобязательным в каждом гардеробе, — это изящные сумочки от YSL, которые вполне доступны в магазинах. Но, к сожалению, здесь нам не удалось добиться успеха. Я создала пару сумочек, которые мы включили в презентацию, но никто, кажется, не собирался убивать соседа, чтобы их раздобыть. Они пылились в шкафу вместе с другими образцами, а примерно два года спустя оказались на полках в ТК Махх.