— Это просто маленькая шалава, у которой мордочка как у бурундука, — слышу я краем уха. — Мне все равно, что она сдает экзамены на степень А и надеется попасть в Кембридж — эта дрянь отказалась надевать меха на лондонской Неделе моды, а потом жаловалась, что ей не дают открыть шоу. В конце концов, ей пришлось трижды переодеваться, чтобы получить возможность выйти первой. Когда только она уймется? А ведь ей всего двенадцать.
Я возвращаюсь на свое место и вижу, что Мими и Ник просто помирают со смеху.
— К сожалению, нет, — говорит Ник.
— В чем дело? — спрашиваю я.
— Он никогда не был в душе у Тьерри.
— Где-где?
— У Тьерри Мюглера в спортзале стоит душевая кабина, так что те, кто занимается на тренажерах, могут одновременно наблюдать за теми, кто моется.
— Я бы тоже не отказалась, — говорю я и снова встаю — проводить закупщика из Harrods.
Мы обсуждаем продажи, говорим о том, как хорошо расходится новая коллекция, особенно с тех пор как Ванесса Тейт получила «Золотой глобус». Он жалуется, что у них мало серебристых платьев, и я обещаю, что следующая подборка будет и больше, и лучше, поскольку мы собираемся подыскать себе менеджера.
Я прощаюсь с ним, улыбаюсь другим гостям и снова иду к столу, где Мими сидит, обняв за плечи женщину, пытающуюся забеременеть. Та, кажется, плачет.
— Что случилось? — спрашиваю я у Ника.
— Хрен его знает, — пожимает он плечами. — Минуту назад они болтали о Лили Коул и Лили Дональдсон, а потом она начала реветь. Это все из-за шампанского. Она выпила по меньшей мере бутылку.
Я наблюдаю за тем, как Мими со словами сочувствия выводит женщину из зала, по-прежнему держа ее за плечи. Сажает ее в такси и через пять минут возвращается.
— Слава Богу, — говорит она, опускаясь на стул и закуривая. — По крайней мере одна положительная рецензия нам обеспечена.
— Почему? — спрашиваю я.
— Она перепила и выставила себя полной дурой у тебя на вечеринке. Ей будет неудобно поливать тебя грязью в Нью-Йорке.
— Мими права, — говорит Ник. — Невероятно удачный вечер. Кто-нибудь знает, из какого она журнала?
16
Половина девятого утра. Из динамиков рвется голос Мадонны. На улице холодно, темно и сыро. Лидия сидит на стуле в крошечных белых трусиках, задрав ноги, — какая-то девушка, назвавшаяся Дэз, натирает их кремом. Я сижу в углу, курю седьмую за утро сигарету и жду, когда займутся моим макияжем.
Все мы торчим здесь с восьми, и за это время я успела съесть три круассана и полбулки с шоколадной начинкой. Макс Дэвис шесть раз назвал меня деткой, пять раз — крошкой, дважды ткнул указательным пальцем и один раз потерся промежностью о спину Лидии.
Я всегда ненавидела сниматься и теперь, сидя с набитым выпечкой и кофе желудком, понимаю почему. Это вечное ожидание! Сейчас я вынуждена дожидаться своего стилиста — и дождусь какой-нибудь двадцатилетней девицы. Она будет предлагать мне нечто совершенно неприемлемое, в чем я буду чувствовать себя толстой, глупой, похожей на цирковую лошадь. Потом мне придется ждать, пока Макс установит освещение. Ждать, пока ассистент зарядит камеру. Затем нас сфотографируют на «Полароид». Кто-нибудь потрет снимок о свою задницу, чтобы согреть его и ускорить процесс проявки. Потом фото вставят в беленькое паспарту. Все соберутся вокруг. И внезапно Лидия поймет, что ей нужно переодеться, переобуться или сменить прическу, потому что «это никуда не годится». Возможно, я последую ее примеру.
Мне скучно, тоскливо — и, если честно, у меня легкое похмелье. Благодаря неимоверным усилиям Александра, Мими и Триш вчерашний вечер прошел успешно. Папка входящих на моем мобильнике переполнена сообщениями, в которых речь идет о том, как все вчера было здорово. Александр позвонил мне из офиса — судя по всему, нас завалили благодарственными букетами и ароматизированными свечами. Он намекнул, что часть послал Нику, и я вынуждена была это одобрить. Его идея была просто потрясающей, и вчерашний ужин действительно может оказаться одним из тех событий, которые будут иметь для нас в Америке очень важные последствия. Если лучшие представители британской прессы на твоей стороне, то уже не важно, пошлет ли тебя style.com ко всем чертям и придет ли на твою презентацию Анна Винтур. Кажется, обилие Moet сделало свое дело.