- Это нельзя читать, - вновь произнёс он, заглушая голос имама. - Это бид.а.
Атабек поднял голову. Рядом стоял невысокий мужчина. Крепкий, плечистый, с рыжеватой топорщащейся подобно лопате бородой, он был облачён в чёрный халат, из-под которого торчали сильно укороченные, открывающие щиколотки, брюки.
- СубханАллахи, - произнёс имам, и Атабек вновь опустил глаза и принялся перебирать горошины чёток, с каждой из них повторяя «субханАлллахи, субханАллахи». Он всё ещё пытался сосредоточиться на поклонении, но в глубине его сознания глухо вибрировало пробужденное незнакомцем любопытство. Интересно, о чём они хотят поговорить с ним? И слово «бид.а» - странное, напоминающее русское обозначение неприятностей. Тем временем имам принялся читать Коран. Атабек не понимал арабского, но обычно ему нравилось певучее, протяжное чтение священной книги, и он очередной раз давал себе слово выучить этот язык – таинственный, отмеченный печатью святости. Выучить и научиться читать самому, вникая во все смыслы священных слов. А пока он всего лишь студент. Узбекский студент, вечерами подрабатывающий в «Шоколаднице» официантом, а ночью просиживающий над учебниками. Неудачник, вечно нервный, задёрганный из-за несданных зачётов и проваленных пересдач.
- Салям алейкум, брат, - произнёс незнакомец, едва имам закончил чтение дуа. – Знаешь, что всё это – бид.а
- Что? - отозвался Атабек, мысленно прокручивая в голове возможные значения нового слова.
- Бид.а по-арабски новшество. Запретное новшество в богослужении – то, чего не было при Пророке. Он всегда предостерегал нас от нововведений в вере и говорил, чтобы мы следовали его пути. Пути первых мусульман. Именно поэтому мы не считаем правомерным подобные вещи. Как тебя зовут?
- Атабек
- А я Аслан. Из Дагестана. У нас есть группа по изучению Корана. Хочешь, приходи.
- Куда?
Мужчина черкнул на листочке адрес и протянул его Атабеку. Тот сунул в карман. Он не то, чтобы сомневался. Слова незнакомца смущали его, и вместе с тем возбуждали внутри терпкое любопытство, острое и жгучее, как приправа из красного перца. Ведь он молился так, как учил его дед. А дед – так же, как прадед. А они наверняка следовали заветам Пророка. Значит, незнакомец лжёт. Или же напротив, он открыл для него неожиданную, шокирующую истину, которая, подобно порыву морского ветра ворвалась в его жизнь и смела всё ветхое, расчистив место для нового знания.
Глава 4. Интербилдинг: время перемен
26 июля 2007 года, 10.00; кабинет генерального директора
Минутная стрелка дёрнулась вперёд и замерла, остановившись на цифре 12. Васильев нетерпеливо заёрзал в кресле. Вот уже час он сидел в приёмной у вновь избранного генерального. Правда, насчёт избранности можно поспорить. Скорее, не избранного, а продавленного ценой авторитета выжившего из ума умирающего старика при содействии ушлого ФСБ-шника. Понять бы, зачем службистам была нужна эта рокировка. И какие ещё рычаги сумел задействовать этот варяг, чтобы за год с небольшим взять под полный контроль не только фирму, но и весьма тёртого начальнка. Контакты в министерстве? Вряд ли. Надёжные люди говорили, что Торопов слишком дорожил влиятельными друзьями, чтобы поручать им вести дело с нижестоящими сотрудниками. Все переговоры в высших кругах были завязаны исключительно на него. И даже самого Алексеева он брал с собой неохотно боясь выпустить из рук столь значимый эксклюзив.
- Вам покрепче? – затянутая в чёрный пиджак секретарша, которую Иванов всегда уважительно называл Ирина Сергеевна, наконец оторвалась от кипы разложенных на столе бумаг. Сам Васильев предпочёл бы называть её Ирочкой. Миловидная брюнетка тридцати двух лет от роду со стройной фигуркой и кукольным личиком была слишком хороша для этого иорданского мизогина. А что до семьи и любимого мужа… Васильев с трудом сдержал рвущееся наружу крепкое словцо.
- Алексей Владимирович? – на личике секретарши застыло выражение то ли растерянности, то ли испуга. Отойдя от стола, она услужливо наклонилась к Васильеву и подала ему поднос с кофе.
- Спасибо, - кивнул Васильев и вновь уставился на плотно закрытую дверь, за которой час назад исчез его ближайший соратник и директор по маркетингу Пётр Алексеев. Там, в кабинете, решалось его будущее. Его и Васильева. Но хуже всего, что он сейчас напрочь лишён информации о том, что происходит в кабинете генерального, и у него не будет ни минуты, чтобы переговорить с вышедшим из кабинета Алексеевым. Он не знает, сохранит ли тот свой пост, и какими полномочиями он будет наделён. Но изменения будут, это точно. Иванов не вчера родился, а значит более опытного конкурента терпеть не будет. Вопрос выживания.