Размышления полковника прервал голос секретарши.
- Полковник!
Шихалиев поднял глаза. Из открывшейся двери вышел худощавый невысокий мужчина лет сорока с чёрной острой бородкой и живыми блестящими глазами. Он был весь будто на шарнирах. Весёлый, шебутной. Душа компании. Или… Так или иначе, разговор для посетителя, похоже, был не слишком приятен…
- Проходите, полковник! – повторила секретарша. Шихалиев направился к двери.
За массивной дверью цвета морёного дуба скрывалось вызывающее великолепие. Как и приёмная, апартаменты генерального являли собою пример классического декора. Огромное, метров пятьдесят, помещение было от пола до потолка отделано деревом цвета «под орех». Ионические полуколонны с золочёными, сливающимися у потолка с такого же цвета каймой, встречались в назойливом изобилии. Они отделяли двери, декоративные ниши с конными скульптурами, наполовину завешенные присобранные до середины завесами окна, книжные шкафы, доверху заставленные пухлыми томами и дисками, наконец, электрокамин с висящим над ним огромным экраном. Стол для совещаний имел форму буквы Т с длинной ножкой и расставленными вокруг неё креслами для сотрудников. Справа и слева от входа располагались два кожаных дивана, по-видимому для тех случаев, когда круг участников совещания недостаточно узок для того, чтобы разместить всех за столом, но и не достаточно широк для перехода в зал заседаний. Прямо напротив была ещё одна дверь, вероятно, ведущая в приватные апартаменты начальника, а над начальственным креслом располагался написанный маслом портрет. На нём был изображён мужчина лет шестидесяти с проседью в волосах и приятными чертами лица. Левой рукой он листал бумаги, правая же была затянута в чёрную перчатку, и, по-видимому, представляла собой протез. Шихалиев сразу же узнал Торопова, фотографии которого не раз просматривал в ходе знакомства с делом.
- Прошу вас, полковник!
Сидевший за столом человек оторвался от чтения и поднял голову. Он был молод. Слишком, почти неприлично молод для столь почтенной должности и роскошного кабинета, выдержанного в стиле, который не слишком искушённый в вопросах дизайна полковник мог бы назвать ранним постсоветским ампиром. В рекламном ролике он казался солиднее и даже старше. На мгновение Шихалиеву показалось, что подобного типа человек намного естественнее бы выглядел среди лёгких функциональных интерьеров и огороженных стеклом и металлом пространств современного офиса.
- Садитесь!
Генеральный встал и протянул руку. Высокий, метр восемьдесят пять – девяносто и довольно худощавый, он тем не менее был лишён болезненной астеничности, свойственной не повидавшим жизни домашним хлюпикам, и в сорок чувствующих себя детьми. Под расстёгнутым пиджаком цвета «металлик» угадывались широкие плечи, а под ярко-белой рубашкой – неплохо накачанная мускулатура. Удлинённое лицо равномерно сужалось от высокого и широкого, наполовину прикрытого непослушной белобрысой чёлкой лба, к небольшому закруглённому подбородку, окаймлённому узкой полоской растительности. Серые глаза, чуть прищуренные и испещрённые в уголках сетью мелких морщин, глядели доброжелательно и даже мальчишески-смущённо, а открытая улыбка довершала образ человека, напрочь лишённого чувства собственной значимости и превосходства, столь свойственных тем, кто сделал столь головокружительную карьеру. Обычное лицо интеллигентного русского парня, неведомым чудом сумевшего выбиться в люди и испытывающего при этом скорее неудобство, чем гордость. Лишь одно показалось полковнику необычным. Его загар цвета тёмной бронзы, который, казалось, въелся в его кожу – от лба до кончиков пальцев протянутой к Шихалиеву руки.
- Приветствую, Александр Петрович! – Шихалиев сунул руку в ладонь генерального. Рукопожатие было крепким, но от полковника не ускользнула мелькнувшая на лице гримаса боли.
- Пройдёмте в малый кабинет, - произнёс генеральный. – Эта роскошь слишком прессует.
Шихалиев улыбнулся. Да, он не слишком ошибся с психологическим портретом директора. Этот парень, похоже, чувствует себя неловко среди показного величия, свойственного его предшественнику.
Соседняя комната была совсем мала – метров семь, с голубыми стенами, окном и деревянным парусником на подоконнике. У окна размещался диван, рядом – простой белый стол с пепельницей.
- Сам не курю, простите, - смущённо произнёс генеральный директор.
- Я тоже не буду, - отозвался полковник. - У меня стажёрка в приёмной. Не хочу учить её дурным привычкам.
- Итак, я главный подозреваемый?
Просто и без изысков. Без дипломатии и обилия слов. Растерянность во взгляде сменилась цепкостью и сосредоточенностью.