Пересев на метро, они добрались до Рыбацкого. Игорь не выпускал даму из и следом за ней покинул метро, направившись на остановку маршруток, Женщина. Казалось, не замечала его, думая о чём-то своём. И даже в маршрутке уселась на переднее сиденье, предоставив Игорю возможность стоять за её спиной. «Будто бы не жена мента», - подумал он, выбираясь из из притулившейся у обочинымаршрутки вслед за элегантно, будто из дорогого экипажа вышедшей дамой. Искомое здание располагалось прямо напротив. На первом его этаже стандартно размещались мебельный магазин, магазин для взрослых, кафе и библиотека. Слева от библиотеки - «центр пластической хирургии» и «центр репродуктивных технологий», а этажом выше жаждущего острых ощущений клиента зазывала вывеска салона эзотерики и астрологии. Супруга мента и ожидаемо проследовала к подъезду с домофоном.
- Значит, в квартиру, - подумал Игорь.
Нажав на кнопку, она тотчас исчезла в дверном проёме, оставив Игоря наедине с его мыслями. Благо в памяти его смартфона запечатлелись и стройная брюнетистая фигура в розовом костюме, и номер квартиры 171. Ну вот и всё. Компромат готов. Теперь можно было бы устраиваться в гостинице, но Игорь решил дождаться. А пока разобраться с гостиницей. Он любил хорошие номера. 4 звезды, не меньше. Ведь так приятно прогуляться мимо ресепшена, посидеть в лобби-баре, неторопливо созерцая окружающую тебя суету и размышляя о собственной значимости. Приятные размышления прервала нудная трель мобильника. Звонили с неизвестного номера.
- Помнишь, о чём договаривались? – Васильев говорил вполголоса, будто боялся, что его услышыт начальство. - Разузнай максимально об этой территории. Действуй на своё усмотрение. В пределах разумного – не мне тебя учить. Получится – получишь парочку бонусов. Нет – значит я зря потратил на тебя время.
Голос внезапно оборвался, сменившись гудками. Жёстко, но зато честно. Как сама жизнь.
Вскоре обозначилась и Ленчик. Отчего-то нервная, на грани истерики, она просила его ускорить процедуру развода. Отделавшись парой дежурных фраз, он пообещал ей поездку на Бали и подать на развод в течение месяца. Как только разберётся с проблемами и найдёт жильё в Питере.
Последней позвонила жена. Неожиданно ласковая и смирная , она просила его узнать о возможностях лечения бесплодия в Питере. Игорь на всякий случай сфоткал вход в центр репродукции, заглянул внутрь, прихватив пару постеров и уточнив на ресепшене, сколько стоит ЭКО и кто из питерских звёзд гинекологии имеет честь подхалтуривать в столь периферийно расположенной клинике. Не переставая следить за выходом из подъезда, сказал ещё пару комплиментов сотруднице с ресепшена. Та оказалась донельзя болтливой, и вскоре выболталаа, что центр принадлежит известному профессору, которого на его основном месте подсидела любовница белгородского губернатора, а с кафедры – попёрли из-за того, что начальству не понравились его ректорские амбиции. Удовлетворённый услышанным, Игорь собрался было уходить, но из подъезда выплыла ментовская супруга. В расстёгнутом пальто и с растрёпанными волосами, она тем не менее гляделась довольной, объевшейся сметаны кошкой. Игорь сфоткал её из окна, а затем, убедившись, что та движется к маршрутке, вышел из клиники и медленно направился к остановке.
Он шёл по улицам Питера. Под бесцветным небом окраин, мимо невзрачных, зябко жавшихся друг к другу пятиэтажек и возвышающихся средиа них остовов новостроек. Среди мятых боков строительных заборов и высотных кранов, гигантскими сонными птицами застывших на площадках. Среди вывесок и витрин – таких же устало однообразных, как и сами окраины. Под тусклыми отсветами нечасто заглядывающего в эти края солнца. До чего же глупы люди! Он убеждался в этом каждый раз, когда они велись на простой, Разве можно каждый раз верить обещаниям и вестись на обман, подобно неразумным подросткам. И всё же как он устал. От однообразия сменяющих друг друга дней, от душедушедушеих предсказуемости. Похожести. Эта усталость накапливалась с годами, каменным мешком давя едушему на спину. Единственное, что помогало спастись – это риск. Он шёл по острию. По грани между невозможным и вероятным. Случайным и тщательно просчитанным. Как трюк циркача, идущего по канату под куполом, а затем срывающегося в крутом пике, чтобы затем взмыть ещё выше на натянутом, подобно нервам, страховочном тросе. Риск стал его второй натурой. Его болью и его спасением. Защитой от притупления чувств и от наплывающего со всех сторон равнодушия. Ему давно надо было покончить с этим. Уехать на далёкий остров с пальмами или в пустыню. Туда, где песчаные бури заносят застывших в своей древности языческих идолов. Но он не уехал. Потому что надо было жить чем-то иным, отличным от сонной череды будней респектабельного гражданина мира, чьё существование обеспечено солидными партнёрскими инвестициями в чужой бизнес. Сохранять привычный уровень адреналина в крови, чтобы чувствовать себя живым. Чтобы не окостенели, не заковались в парцирь остатки его души, давно равнодушной и к крови, и к слезам, и к смеху.