- Хотел, конечно, - нехотя отозвася Никольский. – Ну и что? Пошли к Тетёхину.
- Ок.
Тетёхин был заспан и зол.
- Отстаньте, - буркнул он в ответ на просьбу майора. - У меня тут полный…
Сипучий фальцет замер на полуслове, будто старлей подавился костью.
- Простите…
Никольский ухмыльнулся. Багирова же невозмутимо взирала на восседавшего на табуретке Тетёхина.
- Распоряжение шефа
- Лучше бы распорядился новое железо купить. А то тупит и тупит. Прогу обновил, и всё без толку.
- Обсуждению не подлежит. Велено поработать по базам пока Шерхан на объекте.
- И только? Ну тогда сидите. Только не жалуйтесь потом, что делать не…
- Лучше молчи, - Никольский легонько ткнул старлея в плечо. Тот хмыкнул и отвернулся к экрану.
Следующие полчаса они пялились в монитор, пытаясь уловить ход мыслей Тетёхина и периодически зависая в чёрном пространстве глубинного Интернета под тягучие звуки арии дона Корлеоне. Никольский нервничал. Багирова устало позёвывала, пытаясь сосредоточиться на выплывающих из информационного океана строках. Наконец мобильник Никольского разразился радостным писком смс-ки.
- Мы в «Молоко». Придёшь?
Отцовское сердце радостно трепыхнулось. Ведь совсем же рядом. На Димитровке. А тут эта долбаная девица. Может, сбыть её Тетёхину?
- Слуш, Сашок, - он ткнул Тетёхина локтём в бок. – Мне б отлучиться. Полчаса, не больше.
Тетёхин не реагировал. Он плотно увяз в хитросплетениях паролей и кодов, как опытный медвежатник подбирая ключ к замку очередной базы данных. Багирова старательно глядела в экран, по видимому пытаясь разобраться. Ещё пятнадцать минут прошло в муторном, бездельном молчании, пока, наконец, не раздался звонок.
- Если на выезд поедешь, - голос шефа был сух, будто треснул иссохшийся в пустыне кувшин. - Алишу с собой возьми.
- Понял.
Багирова, дотоле пребывавшая в полудремотном состоянии, в мгновение развернулась в кресле.
- Дядя?
- Полковник, - в один голос произнесли Никольский с Тетёхиным. – И почему кто-то вечно нарушает субординацию?
Переглянувшись, мужчины рассмеялись. Никольский вяло улыбнулся.
- Саш, полчаса как прошу. Слышал о чём?
- Нет, конечно.
- Дочь с Николаем оставили. Идут в кафе, неподалёку. Отпустишь? Всё равно толку от меня в твоих делах как… сам знаешь.
- Петрука спроси, - отозвался Тетёхин. – Он всегда за главного. Или ты.
- Я не об этом. Присмотришь за Алиной?
Тетёхин мотнул было головой, но Багирова резво вскочила на ноги.
- Я с тобой.
Никольский отпрянул. Подобная прыть у безукоризненно правильной заучки, да ещё и племянницы шефа казалась просто не реальной.
- Не дождётесь, - бесцеремонно произнесла она. - Не собираюсь я век по кабинетам сидеть. Едем в Интербилдинг.
- Но твой дядя сказал…
- А вот и ты про дядю заговорил. Давай так. Я с тобой к дочери, а ты со мной в Интербилдинг.
- Но в эти часы пробки. Не проехать.
- Прогуляемся поулицам. Полчаса не больше.
- Больно вы здесь нужны, - буркнул Тетёхин, вычерчивая на бумаге какие-то иероглифы из цифр и латинских букв. – Лучше вот это купите. Я расплачусь. В онлайн магазине заказывать Шерхан не даёт. Скажите, что у меня комп завис.
- Но …
- Если не купите, то ничего я вам не найду.
Десять минут спустя они бодро шествовали по Димитровке. Багирова хмурилась, под сдвинутыми бровями искрилось расплескавшееся по тёмным озёрам солнце. Походка, нарочито сдержанная, и в то же время упругая, была полна то ли молодцеватой удали, то ли едва зародившейся, ещё не осознавшей себя женственности. В памяти Никольского невольно всплыл образ бывшей. Они знали друг друга со школы. Но она никогда не была такой. Казалось, она родилась женщиной, и уже с четырнадцати, если не раньше, успела овладеть всеми тайнами тайнами обольщения и соблазнения. А эта… Ещё не оформившийся подросток, чей переходный возраст пришёлся на двадцать с небольшим. И при этом по-взрослому серьёзный. Губы майора невольно растянулись в улыбке. Багирова подмигнула ему. Они шли вдоль улицы, и жизнь улыбалась им. Юная и радостная, как и сама Багирова. А ещё солнечная, светящаяся невесомым облаком рыжих волос. Как тот долговязый, что только что обогнал их и обернулся, воззрившись на его напарницу. Никольский поймал его взгляд. Короткая дуэль, и парень, развернулся и пошёл. А вот ещё один. Рассекает по улице на блестящем Бентли последней модели. Чуть приподнял шлем, обнажив смуглый подбородок и белые зубы, а затем поднял руку в приветствии, словно не замечая шедшего рядом майора.
На соседней улице у ресторана дородный и довольный швейцар дотроулся до блестящей лысины, прикрытой форменной фуражкой. Ещё бы – шефская племяшка смотрится не меньше чем фотомоделью. На мгновение майору захотелось обнять девчонку за талию, чтобы объявить и граду, и миру. Занята. И занята им, невзрачным разведённым мужчиной и посредственным опером. Хотя… Мысль о Шерхане разрушило возникшую было идиллию. Негоже связываться с начальственными протеже. Особенно восточными, у которых любой нескромный жест может закончиться либо секир-башкой, либо женитьбой. Тем более, что отношение Никольского к Багировой было, в общем-то деловое. Разве что на секунду показалось. И мотор в груди замер на миг, а затем вновь заработал в прежнем, бесстрастном ритме. Но вообще-то восточные жёны хорошие. Верные. Как супруга самого Шихалиева Самира. Самодостаточная, яркая, и вместе с тем любящая и безусловно преданная. Хотя нет. Во-первых, не по душе ему их восточные порядки. Да и не его это уровень. Коли уж рвётся в оперы, так найдут ей спеца из следкома. Своего, из азеров, да ещё с видами на карьеру. Или ещё что получше. А что до секир-башки, то времена уж не те. Разве что на выговор от шефа нарвётся, что не . Да и сама Багирова – слишком активная. Очередная начальница. Хватит ему. Сыт по горло.