Посреди комнаты появилась Анти, видимо последовавшая за мной. Я скривилась, а она, игнорируя меня, с отвращением озиралась по сторонам. Ее взгляд застыл на чем-то за моей спиной, а глаза расширились от ужаса.
Я медленно обернулась, предвкушая ужасы, что могут быть позади меня. Ведь вогнать в ужас Атропос — та еще задача. Она сама и есть ужас.
И я поняла ее чувства. У противоположной стены стояла клетка для собак или больших животных. Только в этом случае она использовалась совсем не по назначению. Я в ужасе замерла. Хоть я и специалист по кошмарам и жестокости людей, внутри все сжалось в тугой узел. В клетке были дети.
Не один, не два, а несколько. Совсем еще малыши, примерно по два и три года, не старше. Они вели себя максимально тихо, не плакали, не играли, даже не двигались. Они просто сидели на полу клетки и смотрели в разные стороны.
Я услышала вздох ужаса со стороны Анти, но меня просто так не проведешь. Я повернулась к ней и окинула тяжелым взглядом.
— И часто… так..? — ее голос был тих, не то, что обычно.
Хоть она и не объяснила, но я прекрасно поняла о чем она говорит.
— Будто ты не знаешь, что бывает и хуже, — выплюнула я. Она ведет себя так, будто видит такое впервые, конечно же, это не так. Я не куплюсь на это.
Я сама часто видела такое, но ужас от увиденных страшных картин беспокоит меня до сих пор.
— Я не… — она замялась. — Я не вижу людей, когда убиваю их. — Добавила она тише шелеста.
Ну конечно. Я проигнорировала ее слова и взглянула на список. Кто следующий?
Мальчик, сидящий в самом углу клетки, резко закашлял. Кашель будто разрывал его изнутри, настолько громким и страшным он был. Дети начали оглядываться на него, но все так же продолжили молчать. А ребенок кашлял все громче, да с таким надрывом, что казалось, трясется фундамент.
— Что там за шум? — раздался откуда-то сверху высокий женский голос. Дети встрепенулись. Они в ужасе оглянулись на лестницу.
Через секунду обладательница голоса уже спускалась вниз по лестнице, громко стуча высокими каблуками по бетону.
— Я. Спросила. Что. Здесь. За шум. — С расстановкой произнесла она, глядя на детей.
Дети молча смотрели по сторонам, а кашляющий мальчик постарался остановить ужасный разрывающий его кашель, но ничего не вышло. Даже сдавленный кашель напоминал ужасающий грохот. Слишком громко. Я застыла.
— Маленький паршивец! — прошипела женщина. Она подбежала к клетке и даже несмотря на высокие каблуки, резко пнула ее со стороны, где сидел мальчик.
Остальные дети начали тихонько всхлипывать.
— Ты что, совсем не любишь свою мамочку? — женщина резко сменила тон с гневного на жалостливый.
— Мама, — прохрипел мальчик, но тут же зашелся еще одним приступом дикого кашля.
— Заткнись! Замолчи! Не называй меня мамой! — снова закричала женщина, запустив руки в свои волосы. Она с дикими глазами оглядела помещение, видимо пытаясь найти что-то.
— О! — ее губы расплылись в улыбке, когда она подбежала к другому концу комнаты и схватила какой-то прут с захламлённого стола.
Судя по всхлипам и дрожи детей, это был не первый раз, когда она брала в руки этот прут.
Я в ужасе отвернулась и уставилась на Анти. Она смотрела на клетку, ее глаза были пусты.
Страшный кашель ребенка тут же прервался, ребенок затих. В подвале образовалась гнетущая тишина. Еле слышный удар маленького тела о пол клетки известил меня о том, что муки ребенка закончены.
— Ну, чего замолчал? Боишься? — возмутилась женщина. Она подошла к клетке ближе, одна из девочек заплакала навзрыд и женщина ударила прутом по клетке. Девочка затихла.
— Кто ты? — мальчик появился передо мной и склонил голову в удивлении.
— Привет, малыш, — я присела на корточки рядом с ним. — Меня зовут Мора, я помогу тебе.
— А они? — мальчик повернулся к клетке, вокруг которой ходила женщина, постукивая по ней прутом.
— Им тоже, — выдавила я, — сразу после тебя.
Мальчик на секунду задумался, но вот его лицо озарила робкая улыбка.
— Хорошо, — ответил он, с интересом разглядывая меня.
Я протянула ему руку. Мальчик затих и с еще большим интересом принялся разглядывать мои когти.
— Что это? — он замер в нерешительности.
— Все хорошо, это часть моего костюма, — солгала я, так же протягивая ему руку.
Он снова улыбнулся и вложил свою маленькую ладошку в мою руку. В тот же миг он исчез.
— Эй ты, чего ты там разлегся? — женщина наконец-то заметила, что один ребенок лежит недвижимым на полу клетки.