- Киклоп!
Он продолжает ворчать. Вечно же чем-то недоволен.
- Куда ты дел мои очки?
В поисках оглядываю стол. Передо мной разложены на столешнице: кружка, латунная чернильница с пером, пачка чистой бумаги, стопка заметок, карта перемещений флотов во время Большой Бойни 1901-го года (лист 1 ноября, лист 2 ноября) и старый морской кольт. Эти вещи мне совершенно необходимы.
Да, я знаю, что вы хотите спросить.
И вот зачем: в кружке кофе, в чернильнице чернила, в бумагах – дела и планы, а револьвер так, просто лежит. Привычка.
Еще неплохо бы очки.
- Киклоп!
- Он только что вышел, сэр, - говорит вестовой. - Мне догнать его?
- Не надо, Рокки.
Как-нибудь справлюсь. Я пишу книгу, кстати. Думаю назвать ее «Тактические решения в управлении эскадрой»… броненосной эскадрой? Да, так лучше. А Киклоп мой неизменный редактор и критик. Скажете: что такой, как он, может понимать в тактических решениях управления?
Зато Киклоп исправляет мои ошибки и расставляет запятые.
* * *
Зовите меня Козмо.
И я солгал.
Мое имя на древнегреческом звучит как Космос. Что переводится как «порядок, красота и гармония». Мир.
Сейчас, пройду путь от точки А до точки Б, получив пулю в левую руку и станцевав танго (да-да, вы о нем еще узнаете), я могу сказать: ничего подобного. Даже спустя тридцать с лишним лет, сидя на веранде, чувствуя ступнями теплое дерево, я не нахожу в своей адмиральской душе ни порядка, ни красоты, ни гармонии.
И тем более не нахожу – мира.
Чтобы получился такой отвратительный характер, как у меня, нужно очень много времени...
2. Гости
Обмакиваю перо в свежие чернила – кстати, из каракатицы. Их принесли утром. Аккуратно вывожу: «Командующий флотом адмирал Штольц принял решение атаковать головной бирманский корабль сдвоенной колонной». Легко писать о чужих ошибках...
- Сэр?
- Подожди, Рокки. – я ставлю перо в чернильницу и поднимаюсь.
Я смотрю, как с катера бросают конец. Плохо бросают. Не моряки никаким боком. Впрочем, можно было догадаться… А это еще что?
- Рокки, взгляни, пожалуйста.
В последнее время я плохо вижу вблизи, но то, что вдалеке, я вижу прекрасно. Например, морские карабины в руках моих гостей. Или, скажем, автомат Томпсона, который зачем-то прячут под брезентовый чехол на корме. Настоящая ручная гильотинка. Скорострельность восемьсот выстрелов в минуту. Экипаж броненосца 1-го класса при таких темпах уходит в лучший мир за полторы минуты. Представляете? Американцы – большие молодцы, я всегда это говорил.
- Кто это, сэр? – спрашивает Рокки.
- Мои друзья.
Морская пехота, кто же еще?
- Они высаживаются, сэр. И у них оружие.
- У нас все-таки джунгли, Рокки. Может, тут опасно?
Рокки немного думает и кивает. Может быть.
Вместе с морпехом на причал сходит какой-то гражданский. Щеголь, каких поискать. Широкополая шляпа, светлый льняной костюм с жилеткой, ветер треплет белые штанины. Лицо в тени.
А походка хорошая, уверенная.
Словно из вчерашнего вестерна.
- Ну, что делать. Пойдем встречать, что ли? - говорю я Рокки. Надеваю белую фуражку, ребром ладони проверяю, чтобы кокарда была посередине лба. – Обри все еще не вернулся? Тогда придется тебе. Посвящаю тебя в светлейшие дипломаты, о, сэр Рокки. Пошли.
Офицер выступает вперед. Конечно, он без мундира, но морпеха легко узнать. Выправка, постановка ног, а главное – особая аура самоуверенности. Морпехов натаскивают убивать. Во время обучения они проходят через такую задницу, что чувствуют себя избранными.
- Господин Дантон? – говорит морпех. – Я здесь по особому поручению…
- Адмирал Дантон, если вы не против. Вы в каком звании?
Он теряет запал.
- Я…
- Это простой вопрос, лейтенант.
- Откуда вы знаете?
Я пожимаю плечами: разве не ясно?
- Итак, - говорю я. – Добро пожаловать на Остров Свободы.
- Спасибо, адмирал.
- Зачем вы здесь, лейтенант?
- Биомеханические уро... гибриды. Отдайте их нам, адмирал. – Морпех ждет ответа. Наконец он понимает, что не дождется. – Адмирал?
- Я думаю.
Лицо морпеха с трудом передает сложную гамму охвативших его эмоций.
- И… что надумали?
- Нет, - говорю я.
Рокки переминается с ноги на ногу. Как-то ему не по себе в обществе морской пехоты. Надо было брать с собой Обри – тот старше и опытней. Гражданский стоит чуть поодаль, но слишком близко, чтобы я толком рассмотрел его лицо. Чертова избирательность зрения.
- Вы не оставляете мне выбора, сэр, - говорит морпех.
- Избавьте меня от этой демагогии, лейтенант. Мы с вами взрослые люди… Кстати, чертовски хорошая сегодня погода, не находите?