Подойдя ближе, я увидел перед собой достаточно крупного воина, вооруженного мечом, воткнутым в песок и прямоугольным щитом, стоявшим около колена. Он был очень уверен в себе, так как немногие гладиаторы могут позволить себе спокойно стоять безоружными видя, как их противник подходит все ближе. Его лицо было скрыто под фракийским шлемом. Из доспехов у него были поножи и наплечники. Посмотрев в мою сторону, он поднял щит и вынул из песка меч. Я же в свою очередь занял стойку, выставив щит вперед и положив на него сверху копье.
Публика ликовала, не знаю кого они поддерживали больше и чью смерть мечтали увидеть в ближайшее время, но эти крики были гораздо сильнее, чем обычно, когда я выступал против очередных трупов.
Мы начали ходить по кругу, изучая друг друга и пытаясь найти слабые места в обороне. Он пытался действовать мне на нервы, то провернув меч в руке, то вдруг резко дернувшись. Иногда я поддавался его уловкам и делал шаг назад или же менял хват копья, готовый в любой момент закрыться щитом и нанести контрудар, вогнав острейший наконечник ему в сердце. Пытаясь спровоцировать меня на первую атаку, он стучал мечом по щиту и что-то выкрикивал. По его возгласам я понял, что передо мной стоял грек. Я начал напряженно вспоминать каких похожих по телосложению греков я видел на арене. Я задумался настолько, что едва не пропустил первый выпад. К счастью, я оказался более расторопным и успел выкинуть навстречу ему копье. Это заставило его поумерить пыл и отскочить назад.
Так, без активных действий мы пытались раздергать друг друга на выпады в течении двух или трех минут. Зрители были недовольны и рассерженно кричали, требуя крови. Первым не выдержал мой противник. Он начал пытаться сблизиться на расстояние удара меча, но мои выпады копьем не давали ему занять ближнюю дистанцию. Иногда я выходил из глухой обороны и наносил короткие тычки, которые успешно отбивались его щитом или же он попросту уходил с траектории удара.
В один из таких выпадов я оказался пойман в ловушку, мой противник отскочил, а я, желая наконец дотянуться до его шеи выдвинулся слишком сильно и слегка потерял равновесие. Враг это заметил и, воспользовавшись тем, что я в этот момент заботился о том, чтобы не завалиться еще сильнее, нанес рубящий удар по древку моего копья. В одну секунду вместо грозного дори в моей руке осталась лишь палка. Тут же он попытался сделать выпад, в сторону моей груди, но я, быстро сориентировавшись, отбил этот выпад щитом. Он попытался продолжить серию своих атак, чтобы не дать мне достать гладиус, но мой опыт позволил мне успешно закрыться и попытаться ткнуть его уже потерявшим свою смертоносность копьем. В тот момент, как он отскочил, мне удалось метнуть в него палку и сдернуть меч с пояса.
Мне надоело защищаться, это был совершенно не мой стиль, по моменту с копьем я понял, что я начинаю ошибаться и дальше в защите оставаться было нельзя. Я начал предпринимать активные действия. Удар за ударом я обрушивал на своего противника. Большинство из них попадали на его прямоугольный щит. Мой противник очевидно был прекрасным бойцом, замечательно понимал как можно противостоять столь агрессивному стилю ведения боя. Я стал наращивать темп еще больше, подключая к своим атакам щит, иногда атакуя ударами плашмя, а иногда стараясь отвлечь и нанести удар краями. Еще через пару минут мне удалось нанести первый удар по плоти противника. Закрывшись от его выпада щитом я присел и сумел ударить по его ноге. К сожалению, удар не очень удался и я всего лишь оставил на его ноге глубокий порез, хотя в моих планах было заставить его опуститься на одно колено.
Противник словно обезумел, он начал яростно атаковать меня, буквально осыпая ударами, но именно сейчас я понял, что наш бой закончится в самое ближайшее время. В один из таких выпадов мне удалось контратаковать и с размаху нанести удар щитом по его щиту. Этим ударом я отбросил его руку, заставив открыться. В следующую секунду я сделал резкий выпад гладиусом и меч насквозь пронзил его грудь…
Стадион взревел и я услышал гром, сотворенный руками людей. Меч и щит выпали из рук моего врага, он опустился на колени и рухнул лицом вниз. Шлем громыхнул, тело в последний раз дернулось и навечно застыло. Вздохнув, я опустился на корточки рядом с трупом и вытер клинок о его руку. Перевернув тело, я снял с него шлем. Грубое лицо полностью было залито потом, длинные волосы бойца распластались на песке, а из разбитого носа еще недавно текла кровь. Я и сам не заметил как нанес удар щитом по его голове.
Поднявшись на ноги и не обращая внимания на ревущую толпу, я побрел к выходу…