Мы погружаемся в осмысление событий. Вечерняя молитва, разливаясь в воздухе, усугубляет наши волнения. Мусульманский мир поймал нас в свои сети, и мы сами этого хотели.
Мы думали, что объегорили их, а уже были пленниками. Пора забрать все свои восторги обратно! И сердце колет все сильнее…
Почему мир так боится мусульман? Они проникают в тебя по-восточному хитро и незаметно, съедая тебя изнутри по сантиметру. Ты спохватываешься только в тот момент, когда в твоем организме уже начались метастазы. Кто это там уставился на нас? Не наш ли Мясник?!
Гарсон пытается надурить нас, думая, что два пива на нос сделают нас доверчивыми, но не тут-то было. Мы пересчитываем на калькуляторе, обнаружив недостачу в пять новых лир и невозмутимо требуем их обратно. Гарсон с недовольным видом кладет деньги на стол. Мы встаем и по очереди набиваем шишки о железный киль висящего над нами макета корабля.
Вот она, Турция! злорадно произносит Тигра, - как только уличили их во лжи, тут же все предметы на нас набрасываются!
Мда, Восток – не шутки, вяло поддакиваю я, потирая большую шишку.
Только Ниф выходит из кафе молча. Она у нас самого маленького роста.
In god we trust
- Как приедем домой, сразу в церковь, - кричит Тигра с балкона, развешивая купальники и мокрые полотенца.
Может, она права. Все-таки я получила свою дозу святого духа при крещении, хотя Влася мне говорил, что все это человек может легко растерять. Он тогда связался с мормонами и встречался с ними у памятника Грибоедова. Мне кажется, есть что-то неправильное в том, что святой дух может покинуть тебя, словно твой неверный муж. Неужели и бог в любой момент может убрать свое плечо?
Тогда получиться, что надеяться не на кого, кроме самого себя. Но для женщины обязательно должна быть какая-то опора. Она не сможет долго опираться сама на себя, и в конце концов упадет в пустоту.
Я закрываю глаза, тоскуя от сердечных болей.
Откуда-то появляется Кубик и заявляет, что сейчас выбросит мой обратный билет. Этого еще не хватало. Или расстанемся, громко говорит он, словно в его руке микрофон, но я не вижу никакого микрофона, да и Кубик успевает куда-то исчезнуть. Нет, здесь я не останусь, кричу я, и меня с головой накрывает густое белое облако, как то, которое видно из окна самолета.
Я вижу верстовой столб с табличкой «Нигде». Давно сюда собиралась, разве можно не побывать в городе, который называется Нигде? Это в самом сердце Турции, недалеко от туфовых чудес Кападоккии. Я брожу по пустым улицам Нигде в поисках своих подруг. Странно, за час ходьбы по городу я не встретила ни одного человека. Может, сейчас проходит международный чемпионат по футболу и все спрятались в одном большом кафе с телевизором? Но отчего-то неслышно ни привычных криков, ни отчаяния, ни радости. Все кафе пусты и покинуты, и только в одном из них дымится печь, в которой обычно пекут лахмаджун.
Сажусь за столик. Ко мне подходит N, в руках у него блокнотик.
- Что закажете?
- Только воду.
Он приносит мне CeySu в пластиковой бутылке.
Я хочу заплатить ему за воду, но обнаруживаю, что денег нет ни в одном кармане.
Он молча смотрит, как я ищу деньги и явно ждет от меня чего-то другого.
Солнечные лучи мягко ложатся вокруг его головы. Светлые волосы N спадают до плеч, а голубые глаза светятся знанием будущих времен. N очень похож на Кеды, но это не он, я знаю N давным-давно, его знают все…но откуда я его знаю?
Он достает доллар из своего кармана и подносит к моим глазам: читай!
- In god we trust. Ин гад ви траст.
- Вот я этот гад и есть!
Он берет мою руку и засовывает ее к себе в штаны.
Я боюсь, что исчезну там вслед за своей рукой, но меня крепко хватает Кубик. Он давно разыскивает меня и находит в центре Нигде. Только здесь, в Нигде, и возможно наше соединение. И, наверно, Крошки с Бондом. В Нигде.
Я открываю глаза и вижу, что Кубик держит меня за плечи.
- Тебе лучше, canim benim?
- Как хорошо. Держи меня.
С Нифом и Тигрой мы устремляемся на вечерний пляж. Моих подруг ожидают Кошка и Ботик, которые теперь работают на «водных спортах», а мне просто не хочется сидеть в магазине Кубика, ожидая, когда он наконец с грохотом опустит роль-ставни на своей витрине.
Ребята в ожидании, правда, Ботик уже, кажется, прилично пьян.
- На скутерах катать не будем, хватит вам на сегодня парашюта. Итак из-за вас деталь за 500 евро утопили!
За последние несколько лет Ниф наблюдала его метаморфозы: милый наивный мальчик ушел в армию, вернулся таким же бедным, но жестким и повзрослевшим, устроился на Бот-тур, и год общения с туристами сделали из него редкого циника. Спустя еще полгода работы на пляжном берегу мы и вовсе не узнали его: местный плейбой, крашеный блондин, всегда нетрезв и еле здоровается. Даже непонятно, помнит ли он тебя, но, безусловно, пока еще помнит.
Туристический бизнес обтесал нашего Ботика под хорошо знакомую модель сломанных мальчиков. Здесь уже много таких херувимов, они могут переспать с богатой немкой и заработать себе денег на настоящий Henessey, а могут плюнуть и завалиться прямо у надувной лодки с какой-нибудь голландской милашкой, и ее имени они никогда не спросят.
Несправедливость жизни, огромный разрыв между гламурной жизнью иностранцев и своей реальностью - сломало не одного романтичного юношу. Во всей Турции мужчины вечером пьют крепкий чай из маленьких стаканчиков (которые русские используют в качестве «стопок»), в туристической зоне – пьют все подряд.
Добрый час я наблюдаю, как наша соотечественница по доброте душевной заливает в рот своему аркадашу русскую водку прямо «из горла». Сначала бедняга сопротивляется, водка не идет и проливается мимо рта, потом он притихает и глотает эту водку, с благоговением глядя на свою мучительницу, которая время от времени тоже делает по глотку. Все это время оба стоят на ногах возле отеля, потом резко приземляются куда-то в кусты. Я вспоминаю: когда-то мои одноклассники сдуру напоили водкой маленьких котят. Тогда я полезла с ребятами в драку, сейчас молча смотрю этот маленький фильм ужасов: а чем я отличаюсь от своей щедрой землячки? Скольким мы так же щедро отмерили своей любви? Впрочем, по части любви мы с турками всегда расквитаемся. Неизвестно кто кого, и нечего бросаться на все, что двигается.
Неискушенный любовью русских Кошка уже запасся двумя бутылками джина.
- А где твоя древняя немка?
- С ними покончено!
Может, и правда, чем черт не шутит. У Кошки-Серкана взгляд деловой и осмысленный, а любовь с нашей Тигрой совсем преобразила его. После того, как она поцеловала Кошку в нос, он долго не мог поверить, что такое бывает. Может, он женится на нашей Тигре, и у них будет счастливое семейство кошачьих. Должен же состояться хоть один хэппи-энд.
Вместе с Кошкой и Ботиком нас ожидает и щупленький Орхан:
- Чаю? Нет? Кофе? Нет? Джина? Нет!!! Почему бы вам не работать с нами на Watter Sports? Будете зазывать русских туристов, мы же русского не знаем.
Мы дружно морщимся.
- Вот если бы нам надо было бы собирать турецких туристов…это еще ничего, хорошая работка…а с русскими мы работать не будем! Всех распугаем. И с немцами – не будем!!!
Наши турки смеются.
Они выносят круглый стол и устанавливают его посреди песка. Сверху светит полная луна. Как здесь важны и фактурны небесные светила. Что-то не припомню, чтобы в Москве я часто замечала луну или солнце. В городе их просто не видно, за плотными облаками и нагромождением машин, проблем и ресторанов. В городе ты запечатан сверху сургучом, словно почтовая бандероль, которую носит безумный почтальон, позабывший нужный адрес.