Боже, теперь она давила на него. Она была умна, обладала интуицией. Она знала, что Стэплтон вернулся, и бросала ему вызов, чтобы он показал себя.
- Мы просто хотим поговорить с вашей сестрой. Если у ваc есть номер сотового телефона или...
- Если только ее в чем-то не обвиняют, ее местонахождение не ваше собачье дело.
- Я могу сделать это своим делом.
- Тогда сделайтe это. И если вы хотите что-то с меня взять, приступайте к этому уже сейчас. В противном случае этот маленький разговор окончен.
- Мисс Кумбс...
- Если вы будетe упорствовать, я подам на ваc в суд за домогательства.
Она была права, и он это знал. У них ничего на нее не было, и они, черт возьми, не имели права отзывать ее сестру из Милуоки только потому, что старый полицейский подумал, что происходит что-то странное. Если бы они попытались сделать что-то подобное, окружной прокурор засунул бы их задницы в плетеную корзину. Это была пустая трата времени. Тара Кумбс была абсолютно права. Но Уилкс решил попробовать другой такт.
- Ваша сестра... как ее зовут?
- Лиза, - произнесла Тара с легким тиком в уголках губ.
Ее глаза расширились, когда она произнесла это имя, как будто что-то в ней ослабло. Это было всего на секунду, но было. Ее глаза расширились, затем сузились, а затем снова стали пустыми, как голубое стекло.
Забавно.
У нее глаза, как у чертового манекена... кристально голубые, немигающие, вечно пристально смотрящие.
- Детектив?
- Да.
- Я сказала, что хотела бы уйти прямо сейчас. То есть, если только у мистера Стэплтона не хватит смелости противостоять мне, - oна уставилась на стакан. - Но я в этом сильно сомневаюсь.
Уилкс наблюдал за ней, а она за ним. В конце концов, с колотящимся сердцем и влажностью на затылке, именно он отвернулся.
57
- Попробуй зайти сзади, - сказал Фрэнк Дюваль.
- Нет, если бы она была дома, она бы нас услышала. У этой женщины уши, как у кошки, - сказал Стив. - Она практически слышит, как паук плетет паутину.
- Тогда давай проверим гараж.
- Ладно.
Бок о бок они обошли дом и направились к маленькому гаражу. Ее "Додж" все еще был там, как и раньше. Почту так и не забрали. В общем, это заставило неопределимого червя страха глубже скрутиться в животе Стива. Он вернулся к входной двери, и Фрэнк последовал за ним. Он подергал ручку. Она была открыта. Это был Биттер-Лейк. Люди обычно не запирали свои двери днем, и многие не делали это по ночам.
- Нам лучше взглянуть, - сказал он.
Но Фрэнк задержался. Крупный, ощетинившийся парень, но ему явно не нравилась идея вторгнуться в дом своей бывшей.
- Я не знаю, Стив. Она придет домой, а мы здесь... Я не знаю. Все обойдется для тебя. Но со мной все будет немного по-другому.
- Послушай, Фрэнк. Она не отвечала на звонки. Она не открывает дверь. Ее почта накапливается. Кто-то должен туда войти. Если хочешь остаться здесь, давай, но я пойду внутрь.
- Вот дерьмо, - сказал Фрэнк, следуя за ним.
Первое, что они, конечно, заметили, был этот подавляющий запах дезинфицирующих средств с ароматом сосны. Он был такой сильный, что у них обоих чуть не закружилась голова. Стив ожидал этого. Он повел Фрэнка по дому, и Фрэнк выглядел настолько неловко, насколько может быть неловко мужчине, независимо от того, пришел ли он без предупреждения или вспомнил о времени, проведенном с Тарой... он выглядел так, словно хотел вырваться и убежать.
В этом не было ничего необычного.
Никакого тела на полу или в кресле, - подумал Стив без тени юмора. - Никаких предсмертных записок, ничего не свисает с люстры. Ничего даже отдаленно подозрительного.
Правда... И все же, его кожа, казалось, была готова сползти с костей. В этом не было ничего плохого, но атмосфера этого места была почти... стерильной. Может быть, дело было в чистоте, взрывающей его мозг, или в навязчивой аккуратности, но дом выглядел как экспонат. Что-то из "Лучших Домов и Садов". Не было ощущения, что здесь кто-то действительно живет. Не дом, а шедевр журнального фотографа. Такой чистый, такой аккуратный, такой безупречный... как будто там никогда не было ничего живого.
Фрэнк нервничал перед тем, как войти на кухню.
Конечно, Стив это понимал. У него были отношения с Тарой, и мир Тары был ее кухней. Хотя она была слишком взвинчена, чтобы много есть, она готовила и пекла с остервенением. И это, вероятно, было потому, что так поступала ее мать, и она заботилась о том, чтобы Лиза ни в чем не нуждалась.