— Я сам выбирал их, — похвалился Биркал. — Используйте их как хотите, но помните: моя госпожа — она и ваша госпожа.
— Запомню, — ответил Ричард.
Помимо дома он получил приличное содержание. Это было видно с первого взгляда. Ричард прекрасно сознавал, что его нынешнее положение обусловлено вовсе не ролью представителя Ост-Индской компании. Ага окружила его роскошью только потому, что он приглянулся ей физически. Однако он мог не сомневаться, что все потеряет, едва она утратит интерес к нему. Возможно, она, заглядывая в будущее, и представляла, какая судьба ее ждет, если Шах-Джахан умрет или будет свергнут, то Ричард понятия не имел, как сумеет в одиночку выступить в ее защиту, когда такой день наступит.
Вскоре он убедился, что ага предвидит вероятность подобного развития событий. Едва Ричард поселился в новом доме, она заставила его взяться за тренировку дворцовой стражи.
— Покажите им свое искусство, Блант-сахиб, — предложила она ему.
Скептически настроенные моголы заинтересовались не столько его искусством владения шпагой, как той быстротой, с какой он управлялся с их собственным оружием. В конце одного такого занятия его внимание привлек звук хлопка в ладоши, донесшийся откуда-то сверху. Ричард поднял глаза на выходящие во внутренний дворик окна: его приглашали в покои принцессы. Там он увидел рядом с ней низкорослого человека лет пятидесяти, одетого, по его мнению, великолепно, но строго, однако с огромным пером, торчащим в тюрбане. Перо поддерживала застежка с огромным алмазом, звавшимся, как он потом узнал, «Кох-е-нур».
Поняв, что перед ним император, Ричард торопливо поклонился.
— Это тот, о ком я вам говорила, падишах, — представила Ричарда ага. — Англичанин по имени Блант. Его семья вошла в историю нашего народа.
— Блант... — повторил Шах-Джахан. Ричард тем временем выпрямился.
— Твои родственники были известными людьми, — отметил Шах-Джахан.
— Спасибо, падишах.
— Но этот самый известный из всех, — продолжала ага. — Он сражался вместе со шведским королем, которым вы, как я слышала, восхищаетесь. Думаю, такой человек мог бы служить нам верой и правдой и заставил бы наших врагов трепетать.
— Твой отец обвинялся в убийстве моего деда, Блант-бахадур, — сказал он.
— Мой отец был невиновен, падишах.
— Ты христианин?
— Да, падишах.
— Я слышал, что имя Блант ассоциируется с верностью. Ты будешь служить мне верно, Блант-бахадур?
— От всего сердца, падишах.
Принцесса улыбнулась.
На следующий день Бланту присвоили звание минг-баши и передали в его распоряжение полк гвардии.
— Угоди моему отцу и станешь туман-баши и командующим, — посоветовала ага.
Все было возможно при благосклонном отношении к нему аги. Жизнь его никогда не была так хороша, как теперь. Неожиданно он очень разбогател и вел роскошный образ жизни: носил одежду из самого лучшего шелка, слуги являлись по первому его зову, спал он на мягкой постели. Кормили его лучшей едой, да и такой конюшней, как у него, владели не многие в Агре. Взамен от него требовалось лишь ублажать принцессу. Но он сознавал опасность своего положения и не жалел времени на совершенствование своего боевого искусства. Вскоре он заметил, что за ним часто наблюдает сам император.
Блант впервые в жизни понял прелесть жизни в собственном доме.
Ага требовала его к себе реже, чем он ожидал. За ним присылали не чаще двух раз в неделю. Наверняка какое-то время она была занята с отцом. Ричард не сомневался, что, когда страсть овладевала ею, она пользовалась услугами также и других любовников. Его не мучила ревность: принцесса была не той женщиной, которую он мог бы полюбить. И все-таки время от времени он страстно желал ее тела. По странному стечению обстоятельств она стала ключом к его успеху. Он понял, что его благоденствие объясняется не только желанием аги, чтобы Ричард удовлетворил ее похоть в постели, сколько ее стремлением гарантировать себе безопасность в день, которого она боялась.
Это несколько утешительнее для человека, который всю жизнь боролся за выживание с оружием в руках.
Итак, если он не упражнялся с мечом или не ублажал принцессу, то мог выбирать развлечение по своему вкусу. У него имелись лошади для выезда, ружье для охоты, сад, чтобы успокоиться душой, и наложницы, чтобы их пробовать...
Каждый из его слуг и служанок, по-видимому, с великой охотой разделили бы с ним постель. Но он желал только одну — девочку по имени Билкис, афганку, проданную в рабство в детстве. Ей исполнилось пятнадцать лет, когда ее подарили ему. Светлокожая, с ниспадающими каштановыми волосами и прекрасными темными глазами, Билкис забавляла его. Ричард взял ее к себе в постель девственницей. Но вскоре она узнала все, что следовало знать об искусстве любви. И ее юной восторг был просто прелестен. В самом начале 1641 года она родила сына, которого он назвал Саидом в честь прежнего Бланта. Никогда раньше не представляя себя в роли отца, Блант впервые в жизни почувствовал себя по-настоящему счастливым.