— Принц подъезжает!
— Вы когда-нибудь видели что-либо подобное этому? — спросил Аурангзеб. В руках у принца был огромный кусок белого угля, слабо отблескивающий, когда на него падал свет.
— Нет, мой господин.
— Этот глупец боится гранить его, — сказал принц. — Он говорит, что это самый крупный из известных во все времена алмазов. И если он испортит его... Я сказал, что он должен обработать камень, если хочет когда-нибудь увидеть Венецию снова. Он его и не испортит. Эй, Боргезе!
Венецианец выглядел сконфуженным.
— Я все сделаю, ваше высочество.
— Тогда иди за ним, — улыбнулся Аурангзеб. — Мой отец носит «Кох-е-нур», но у меня будет камень крупнее. Мы назовем его «Великий Могол». — Принц был очень доволен огромным сокровищем, которое только что свалилось ему в руки.
— Возвращайся и ублажай свою красавицу, Блант-бахадур. Но ужинать будешь со мной.
Принц в сопровождении свиты покинул шатер. Ричард, помедлив минуту, вернулся в спальную половину шатра. Анна Трент лежала в той же позе, в какой он оставил ее. Они посмотрели друг на друга.
— Больше никто не помешает, — пообещал он. — Спите.
На следующий день могольская армия направилась в Хайдарабад. Там, склонив голову, султан Абдулла приветствовал принца.
— Что я мог сделать, мой господин? — спросил он. — Эти подлецы были повсюду, а у меня всего несколько отрядов для защиты. Мне оставалось только молиться за ваш приезд.
— А между тем ты торговал с Шиваджи, — перебил его Аурангзеб. — И оказывал его людям помощь.
— То, что он имел от меня, захвачено силой оружия, мой господин, — попытался возразить Абдулла. — Хотя некоторые из моих людей торговали с ним...
— Найди их и посади на кол. Сейчас же.
— Немедленно, мой господин, немедленно. Шиваджи мертв?
— Он сбежал от меня, — ответил Аурангзеб. — Но мы поймаем его, — пообещал он.
— Этот мошенник, похоже, в союзе с маратхами, — прошептал Аурангзеб своим генералам. — Если он и в самом деле был так неосторожен, я сожгу его красивый город, — рассуждал принц, внимательно вглядываясь в лица стоящих перед ним соратников. — Но пока нам придется иметь с ним дело, ведь не найти места лучше здешнего, чтобы переждать сезон дождей.
Тела погибших были сожжены, шатры собраны, и армия двинулась в город. Народ роптал, но ничего не мог поделать. Аурангзеб захватил половину дворца султана, а его офицерам отдали дома в соответствии с их положением. Несчастных хозяев со слугами выгнали на улицу. Принц действовал в Хайдарабаде, как в побежденном городе.
Блант спросил разрешения съездить на юг и побывать в форте Святого Давида.
— В дожди? — удивился Аурангзеб.
— Я ненадолго, господин. Обернусь туда и обратно до наступления ливней.
Аурангзеб предупредил его:
— Если захочешь предать меня и уехать из Индии, знай, я уничтожу форт и всех его жителей: будь то женщины или дети. Более того, я убью всех англичан на нашей земле, посажу на кол твоих жен и детей.
Усиливающаяся паранойя Аурангзеба и крайняя подозрительность беспокоили Ричарда, но он знал, что принц — его хозяин, и служил ему верой и правдой.
Возвратившись к себе в шатер, Блант застал Анну переодетой в темно-зеленое сари и пьющей чай с Хилмой. Хилма сама выбрала одежду подходящего цвета, идущего к лицу англичанке. Легкая ткань, облегающая стройное тело, дразнила взгляд мужчины, заставляя думать о том, что под ней скрыто.
Два дня Анна была предоставлена самой себе и, похоже, полностью оправилась от потрясений последних дней.
— Вы стали еще красивее, — заметил он.
— Хилма рассказала мне о вашей семье в Афганистане, — сказала женщина по-английски. — Я не знала, что у вас есть жена и дети.
Ричард положил руку на плечи Хилмы.
— У меня три жены и трое детей, — уточнил он. — Это вас беспокоит?
— Выходит, наш брак будет ненастоящим? — спросила она и затаила дыхание, испугавшись собственного безрассудства.
— По английским законам — да, но не по могольским, — возразил он. — Вы моя жена. Однако я хочу освятить этот брак в английской церкви для вашего спокойствия.
— Он не может быть освящен, — настаивала Анна.
Их взгляды встретились, и Блант улыбнулся.
— Не будем спорить об этом. У вас есть дети? — спросил он, пригласив обеих женщин сесть.
Ее лицо омрачилось.
— У меня была дочь, но она умерла от лихорадки два года назад.
— У вас была невеселая жизнь.
— А у вас? Затеряться в этой дьявольской стране...
— Это великая страна, — возразил Ричард. — Я родился здесь и не сомневаюсь, что и умру здесь же. Вам следует научиться любить ее так же, как люблю я.