В то время как Ричард смотрел на происходящее с беспокойством, Бабур все больше и больше пировал, празднуя новые завоевания. Хотя Могол был приучен воспринимать только самое лучшее в жизни, проведенной почти полностью в седле, в беспрерывных войнах против собственных врагов и врагов своего отца, никто не взялся бы оспаривать его высочайшее воинское искусство. Более того, с детских лет он остался мечтателем, и вот наконец одна его мечта воплотилась в реальность. Казалось, он сейчас получал куда большее удовольствие, прогуливаясь среди фонтанов и искусственных озер, которые по его приказу разбили на территории дворца в Агре, обсуждая расположение цветников в садах, чем планируя свои грядущие военные кампании.
Его верные воины наблюдали зти изменения в характере своего полководца с унынием.
Что всего больше заботило Ричарда Бланта, так это явная тень преждевременной старости, преследующая Могола. Бабур был не старше сорока четырех летом 1527 года, и он по-прежнему оставался подвижен как двадцатилетний, но его мучили боли в суставах от стольких лет непрерывных сражений. И, что весьма существенно, от него больше не рожали детей прелестные индийские девушки, которых он брал к себе в постель.
Все эти признаки старения, казалось, не слишком беспокоили его.
— Я прожил полную жизнь, Блант-эмир, — как-то сказал он. — Человек не может превысить отведенное ему время. Однажды я разобью Махмуда Лоди.
— Когда это произойдет, мой господин? — спросил Ричард.
Бабур засмеялся:
— Ты нетерпелив, как и мои офицеры. Все они жаждут победы. И она будет, как только мы заключим договор с раджпутами. Я не бросаю слов на ветер. Мои эмиссары действуют в восточных городах, рассказывая людям, как я велик и сколь ничтожен Лоди по сравнению со мной. Сражения выигрываются умом чаще, чем на поле боя. Ты не изучал этого в Европе?
Ричарду пришлось признаться, что не изучал.
— Нужно подорвать волю противника сражаться и побеждать, — продолжал Бабур. — Говорят, эту тактику использовали Чингисхан и Тимур, чтобы одержать свои великие победы.
— Я имел возможность убедиться, что наши европейские короли придают большое значение учению, мой государь, — согласился Ричард и решил, что настало подходящее время осуществить свою собственную миссию, которую он до сих пор так и не выполнил. — А как было бы здорово, если бы удалось выковать союз между моголами и Англией!
— Между мусульманами и христианами?
— Я христианин, но преданно служу вам. А сейчас вы хотите заключить союз с индусами раджпутами. Разве ваша религия запрещает заключить союз с христианами?
Бабур засмеялся:
— Фактически, да. Однако это вовсе не значит, что человек не может время от времени идти на сделку со своей совестью для достижения высокой цели. Но что я буду иметь от союза с Англией?
— У вас есть корабли, мой государь?
— Корабли?.. — нахмурился Бабур.
— Вы знаете что-нибудь об океане?
— Я никогда не видел океана, Блант-эмир, и знаю о нем только от других. Но что мне с этого океана?
— Когда вы создадите свою великую империю, то обязательно выйдете к морю и тогда сразу поймете выгоду торговли на море и важность военно-морского флота для защиты ваших владений. Моя страна могла бы предоставить вам эти корабли.
Бабур почесал подбородок.
— А какая выгода для меня от союза с твоим королем?
— Выгода, конечно же, в торговле. Моя страна производит лучшие шерстяные вещи в мире. Отлично сделанная одежда защитит вас от зимних холодов.
— Разве у нас мало своих коз и баранов, чтобы сделать одежду для себя?
— Шерстяная одежда удобнее, — убеждал Ричард.
— Хм... А что мы могли бы предложить твоему королю взамен?
— Эта страна богата золотом и драгоценными камнями. Они были бы чрезвычайно хорошо встречены на Западе.
— Золото взамен шерстяной одежды? — с сомнением произнес Бабур.
— Мы, англичане, многое знаем о пушках и их использовании в бою.
— Я приобретаю мои пушки у Османской империи.
— Они сомнительные соседи.
Бабур снова засмеялся:
— Наконец-то ты добрался до сути, Блант-эмир. Ваши люди в Европе опасаются османцев, и, замечу, не без основания. Я узнал, что их новый султан Сулейман наступает на Вену.
— А вас не пугает их сила, мой государь?
Бабур задумался.
— Я бы стал вашим послом на Западе, — добавил Ричард нетерпеливо.
Бабур пристально посмотрел на него.
— Я предпочитаю иметь тебя здесь, Блант-эмир. Именно после встречи с тобой моя судьба сделала резкий поворот в лучшую сторону. Может, я слишком капризен, но я уверен, что никто из моих капитанов не владеет пехотным мастерством так, как ты. — Он увидел выражение досады на лице Ричарда и задержал свою руку на колене молодого человека. — Мы вернемся к этому разговору снова, когда я разделаюсь с Лоди, — он засмеялся, — и когда узнаем, что сделал Сулейман с Веной. Или Вена с Сулейманом.