Лифт благополучно привез меня на самый верх здания, где наша компания располагалась с момента основания и занимала несколько этажей. История московского офиса находится в открытом доступе на сайте компании, но и сотрудники любят запевать песнь “ой, а вот когда я пришла, столько-то лет назад, все было вот так и так”, особенно бывалые, с выслугой лет и опытом. Сколько таких историй я послушала в первый месяц работы не перечесть. Когда-то компания обитала в двух кабинетах этого огромного высотного здания, деля этаж с еще несколькими компаниями, и вот, спустя годы успешной, плодотворной и усердной работы филиал компании, со штатом более трехсот человек, занимает десять этажей и имеет складские помещения в пределах города общей площадью более тысячи квадратных метров. Сотрудники с благоговением отзываются о компании и с гордостью говорят другим, что работают здесь. Наши небожители, они же начальство, восседают выше всех, на одном из последних этажей, и сейчас я направлялась именно туда.
Пора сдаваться!
Погуляла и хватит. Я уверена, что братья Гринт развели всю эту бурную деятельность из-за меня. Точнее, я это знаю. Улетев в командировку, согласованную еще два месяца назад между немецкой компанией-партнером и Сергеем Борисовичем, я получила пятьсот тридцать три звонка, не ответила ни на один (Вот такая я вредная!), и еще около тысячи сообщений в популярных мессенджерах и на почту, они атаковали все возможные средства связи, не оставляя возможности забыть об их существовании.
Этаж генеральных встретил меня тишиной, точно такой же как и везде, гнетущий и устрашающий, словно вот вот грянет гром и сотрясёт вся и всех. Преодолев коридор с немногочисленными дверями - некоторые скрывали кабинеты, какие-то переговорные - уперлась в большую двустворчатую дверь из темного дерева, ведущую в приемную Николаса и Джонатана Гринт. Распахнув дверь, увидела стандартную картину “главные церберы компании сторожат своих Боссов”. Обе секретарши находились за своими столами и при открытии двери вскинули блондинистые головы с наращенными волосами и искусственными профессиональными красной и ярко-розовой улыбками, окинув меня презрительными взглядами, наверное, сильно отвлекаю, отпустили рабочие гримасы с дежурным растягиванием губ, показывая свое отношение, ко мне в частности, к любой женщине офиса в целом.
- Мия Дмитриевна, - сказала Анжилика, - Господа Гринт не принимают. Приходите в понедельник, могу записать вас на встречу..мммм… - девушка взглянула на расписание в компьютере, - на четыре часа, между встречей с Орловым и совещанием.
- Хорошо, на четыре часа, в понедельник, - покорно согласилась я, они примут меня и сейчас если сделать все правильно. Уверена злятся, бесятся и не прочь наказать (вероятнее всего прямо на столе, что стоит по центру кабинета). - Тогда сообщите, что я вернулась из командировки и готова сдать отчет о процессе переговоров.
Развернулась и уже направилась на выход, когда селектор захрипел голосом Ника и заставил меня замереть:
- Альбина, где отчет? Я просил его час назад!? Он уже должен быть у меня на столе! И принеси нам… чай! Зеленый! - эмоционально, громко в приказном тоне.
- Минуточку, Мистер Гринт! - девушку как ветром сдуло в направлении небольшой кухоньки.
Уже открывая дверь, услышала:
- Стоять!
Да когда я уже смогу выйти и спуститься в свой отдел?! Я еще своих девочек не видела, а у них уже побывала, на встречу записалась и на глаза разъяренного хищника попала.
- Мия Дмитриевна! Отчет! Сейчас! - Джонатан стоял в дверях их с братом кабинета и прожигал меня глазами, если бы взгляд мог испепелять остались от меня бы только рожки, да ножки. И то не факт!
Молча прошествовав мимо секретарш и одного из хозяев кабинета, влетела прямо в руки второго. Дверь закрылась сразу и отгородила нас от мира ключом, провернувшимся в замке.
Николас сел на низкий диван в углу кабинета, усаживая и меня сверху, крепко сжимая и поглаживая попку обтянутую черными джинсами.
- Чай не нужен! - сказал Джон, нажав на кнопку селектора. - Отчет Мии Дмитриевны займет время, предполагаемо до конца рабочего дня, так что можете быть свободны, девушки, как только наступит шесть часов.
Ник уткнулся мне в шею, в месте пересечения шеи и плеча, шумно вдыхая запах моей кожи. Руки вольготно расположились на попе и бедре, принимаясь мять и сжимать с силой, клеймя, наказывая, причиняя боль, а после сразу поглаживая, как бы извиняясь.