– Я здесь. В чем проблема, черт побери?
– Мы проголодались, – весело ответил Кэм, выхватывая из пакета куриную ножку. – Ты запачкал свои начальственные штаны, Фил.
– Дьявольщина! – Филип в ярости начал стирать с брюк отпечатки собачьих лап. – Когда ты отучишь эту идиотскую собаку прыгать на людей?
Совершенно не обидевшись, Этан отправился к буфету за тарелками.
– Когда тащишь жареных цыплят, нормальная собака обязательно проверит, нельзя ли урвать кусочек. По-моему, это говорит о ее уме, а не о глупости.
– И картошку привез? – Кэм заглянул в другой пакет. – Только включайте печку сами. Если это сделаю я, картошка взорвется или растворится.
– Ладно. А ты найди, чем заправить капустный салат.
Филип сделал глубокий вдох, потом еще один дорога из Балтимора была долгой и утомительной.
– Послушайте, может быть, кто-нибудь все-таки объяснит, почему я отменил свидание с одной очень пылкой бухгалтершей? Между прочим, уже третье свидание: ужин в ее квартире с большой вероятностью секса после. Ради чего я торчал два часа в жутких пробках? Чтобы привезти этих чертовых цыплят парочке бездарных домохозяек?
– Во-первых, мне надоело готовить жратву. – Кэм вывалил гору салата на свою тарелку и схватил крекер. – И еще больше надоело выбрасывать все, что я наготовил, так как даже щенок, который, заметьте, регулярно пьет из унитаза, не желает дотрагиваться до моей стряпни. Но это только предисловие. – Ухватив еще один здоровый кусок цыпленка, Кэм подошел к двери и громко позвал Сета. – Парень должен присутствовать. Это касается нас всех.
– Прекрасно! – Филип упал на стул и раздраженно сдернул галстук.
– Не стоит дуться только из-за того, что твоя бухгалтерша не поработает сегодня на твоем компьютере, приятель, – Этан дружелюбно улыбнулся и протянул Филипу тарелку.
– Ты ничего не понимаешь! Сезон подачи деклараций в самом разгаре. – Горько вздохнув, Филип зачерпнул салат. – Мне еще повезет, если после пятнадцатого апреля я получу от нее хотя бы теплый взгляд. А я был так близок к цели…
– Похоже, ни один из нас не сможет порезвиться в ближайшее время, – Кэм мотнул головой в сторону лестницы и с наслаждением глотнул пива, привезенного Филипом. – Топот милых маленьких ножек играет злые шутки с сексуальной жизнью.
Сет вошел и обвел взглядом кухню. Он сразу учуял аппетитный запах, но не бросился к столу, хотя желудок заныл от голода.
– В чем дело? – спросил он, сунув руки в карманы.
– Семейный совет. С ужином. Садись, – предложил Кэм и уселся сам. Этан поставил на стол разогретую картошку. – Садись, – повторил Кэм, поскольку Сет не шевельнулся. – Если не голоден, просто послушаешь.
– Пожалуй, я бы поел, – Сет не спеша подошел к столу и скользнул на стул. – Это лучше, чем та дрянь, которую вы пытаетесь выдать за еду.
– Видишь ли, – кротко сказал Этан прежде, чем Кэм успел огрызнуться, – мне кажется, что ты должен быть благодарным, если кто-то время от времени пытается накормить тебя горячим. Даже когда получается дрянь. Особенно если этот кто-то старается изо всех сил.
Поскольку упрек был высказан Этаном, Сет покраснел, заерзал, затем пожал плечами и взял толстую куриную грудку.
– Никто не просил его готовить…
– Тем более. Может, получилось бы лучше, если бы вы готовили по очереди?
– Он думает, что я ничего не умею. – Сет насмешливо взглянул на Кэма. – Я и не вылезаю.
– Поверьте, мне иногда безумно хочется швырнуть эту рыбешку обратно в пруд, – пробормотал Кэм, с трудом сдерживая гнев. – Завтра в это время я мог бы быть в Арубе.
– Ну и валяй, – в глазах Сета вспыхнуло бешенство, – ты мне не нужен!
– Ах ты, наглый ублюдок! Нет, с меня довольно, – Кэм схватил Сэта за плечи и сдернул его со стула.
Филип открыл было рот, чтобы выразить протест, но Этан отрицательно покачал головой.
– Думаешь, большое удовольствие – две недели нянчиться с нахальным чудовищем? Я всю свою жизнь пустил под откос!
– Большое дело! – Сет побелел, как простыня, и приготовился к неминуемому удару, но отступать не собирался. – Тоже мне жизнь. Собирать трофеи и трахать женщин. Катись, откуда пришел, и продолжай в том же духе! Мне плевать!
От бешенства и отчаяния у Кэма перед глазами поплыли красные круги.
Но внезапно вместо своих рук на плечах Сета он увидел руки отца – не Рэя, а человека, который регулярно и небрежно избивал его самого на протяжении всего детства. Решив, что необходимо остановиться, прежде чем он сотворит нечто непростительное, Кэм бросил Сета обратно на стул.
– Если думаешь, что я остался здесь ради тебя, ты ошибаешься, – тихо сказал он. – Я остался ради Рэя. Ты вообще представляешь, куда швырнет тебя государственная система, если хоть один из нас решит, что ты не стоишь хлопот?
«Приемные семьи, – подумал Сет. – Чужие люди. Или, еще хуже, она!» Чтобы остановить дрожь в ногах, он зацепил их за ножки стула.
– Вам плевать на то, что они сделают со мной!
– И опять ты ошибаешься, – Кэм очень старался, чтобы голос его звучал ровно. – Не хочешь благодарить – прекрасно. Мне не нужна твоя чертова благодарность. Но начинай проявлять хоть какое-то уважение. И начинай немедленно! Ведь не только я могу надрать твою чертову задницу, приятель. Нас трое.
Кэм снова сел и подождал, пока гнев не утихнет окончательно.
– Сегодня здесь был социальный работник. Спинелли, Анна Спинелли… Так вот, она очень озабочена обстановкой.
– Что плохого в обстановке? – поинтересовался Этан. Он решил, что неприятная стычка разрядила атмосферу и теперь можно переходить к деталям. – Отличный крепкий дом, нормальный район. Хорошая школа, уровень преступности низкий…
– По-моему, под обстановкой подразумевался я. Ведь на данный момент только я здесь присматриваю за парнем.
– Мы все трое будем опекунами. – Филип налил стакан холодного чая и, как бы между прочим, поставил его на стол рядом с тарелкой Сета, решив, что у парня наверняка пересохло в горле. – Я связался с адвокатом после твоего звонка. Предварительная документация будет готова к концу недели. Затем испытательный срок с регулярными проверками домашней обстановки, беседами, выводами. Если не возникнет какое-нибудь серьезное препятствие, я не вижу никаких проблем.
– Спинелли – вот наша проблема! – Кэм немного успокоился и взял добавку цыпленка. – Терпеть не могу профессиональных благодетельниц. Такая серьезная, такая важная – несмотря на великолепные ноги… Я знаю, что она разговаривала с парнем, но он не намерен передавать их разговор, так что я поделюсь своим. Она выразила сомнение в моей пригодности к роли опекуна. Холостяк, без постоянной работы, без постоянного места жительства.
– Нас трое, – хмуро заметил Филип. Он почувствовал себя виноватым, и ему это не понравилось.
– Я ей так и сказал. Но мисс Спинелли с роскошными итальянскими глазами указала на тот печальный факт, что на самом деле только я живу здесь с ребенком. И тактично намекнула, что из нас троих я – самый неподходящий кандидат. Так что выход у нас один: мы будем жить здесь все вместе.
– Что значит – жить здесь?! – Филип уронил вилку. – Я работаю в Балтиморе. У меня там квартира. Как я смогу жить здесь и работать там?
– Будет нелегко, – согласился Кэм. – Еще труднее будет запихнуть все твои костюмы в шкаф в твоей старой комнате.
Пока Филип пытался найти достойный ответ, Этан барабанил пальцами по краю стола. Он думал о своем маленьком, но таком удобном и привычном доме. О его тишине и покое. Сет не отрывал взгляд от тарелки, однако Этан заметил, что парень встревожен и озадачен.
– И сколько времени, по-твоему, это займет?
– Не знаю, – Кэм обеими руками вцепился в шевелюру. – Полгода, может, год…
– Год?! – Филип в ужасе закрыл глаза. – Господи!
– Поговори с адвокатом, – предложил Кэм. – Посмотри, что к чему. Но мы должны выступить против социальной службы единым фронтом, иначе парня заберут. А вот мне придется найти работу.